превратившегося в руины. Но казаки зарылись под землю, создав систему хорошо укрытых от орудийного огня убежищ – лазов и нор, соединенных между собой траншеями. Когда бомбардировка прекращалась, они покидали укрытия и обстреливали любого, кто приближался на дистанцию результативного выстрела. Приверженцы самозванца совершали и вылазки, но лишь до ранения Карелы.
Затянувшаяся осада Кром позволила Лжедмитрию оправиться от поражения и пополнить свои войска, поредевшие в боях на Северщине. В конце января – начале февраля на сторону самозванца перешли «польские» города Белгород и Царев-Борисов, в марте – Елец и Ливны. При посредничестве донских казаков самозванцу присягнул ногайский бий Иштеряк. Однако военные действия грозили затянуться, не гарантируя быстрой победы ни одной из сторон. Все изменила неожиданная кончина Бориса Федоровича Годунова, последовавшая 13 апреля 1605 года. Власть перешла к его сыну, шестнадцатилетнему Федору. Положение нового государя было очень шатким, и в мае того же года часть собранной под Кромами русской армии изменила законному царю. Многие служилые люди, убежденные заговорщиками – воеводой Петром Басмановым, его сводным братом Василием Голицыным, «большими» рязанскими дворянами Ляпуновыми, – перешли на сторону самозванца. Его сторону приняли дворянские сотни из Рязани, Тулы, Каширы, Алексина, северских городов, немецкая рота капитана Вальтера Розена. Остальные вместе с сохранившими верность Годуновым воеводами Михаилом Петровичем Катыревым-Ростовским, Андреем Андреевичем Хрипуном Телятевским, Василием Петровичем Морозовым, Михаилом Федоровичем Кашиным и Василием Борисовичем Сукиным поспешно отошли к Москве, встревоженные слухами о быстром приближении к Кромам 40-тысячной армии Лжедмитрия[32].
В Москве также произошел переворот, организованный двумя доброхотами ложного государя – Гаврилой Григорьевичем Пушкиным и Наумом Михайловичем Плещеевым. Они, прибыв в столицу, зачитали сначала в подмосковном Красном Селе, а затем на Красной площади пространную грамоту «царевича Димитрия». Объявив народу о чудесном спасении и своих правах на изменнически похищенный престол, самозванец требовал, чтобы москвичи били ему челом, обещая многие милости всем столичным жителям, от бояр до «черных людей»: «тишину, покой и благоденственное житье», а также значительное снижение податей[33]. Щедрые посулы самозванца всколыхнули московский посад. Толпы взбунтовавшегося народа ворвались в Кремль, стрелецкая охрана которого встать против стихии мятежа не отважилась и попросту разбежалась.
Федор Борисович Годунов был силой сведен с престола и заключен под стражу на старом боярском дворе Годуновых. На время власть в Москве взял в свои руки Богдан Яковлевич Бельский, принародно поклявшийся, что именно он спас царевича Дмитрия в Угличе. Собрав и обнадежив главных стрелецких командиров, Богдан Бельский восстановил караулы в Кремле и по городу.
О произошедших в Москве событиях Плещеев и Пушкин немедленно
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии наук (Далее – ААЭ). Т. 2. СПб., 1836. № 34 С. 89–91
