идти, снова послышался голос отца. Идти предназначенной дорогой. Идти до конца. Потому, что дорогу осилит только идущий.
Дорогу осилит идущий.
Отец часто повторял эти слова. Мать как-то сказала, что лишь одно это выражение может навлечь на них беду. Это была фраза из какой-то древней книги, якобы повествовавшей о Мире до Великой Катастрофы. Из запрещенной и давно забытой книги.
В этот момент, в который решалась его судьба, мальчик отдался на волю собственной интуиции. Отец не мог его обманывать, и Дини верил, что увидит своих родителей. В последний раз он оглянулся на место, где жил с рождения, и сделал первый шаг. Слезы вновь подступили, но теперь в них не было столько горечи. Главное – он вышел на свою дорогу.
Мужчина и женщина смотрели на мальчика на крыльце своего дома.
Мальчик приходился им племянником – сын родственника из соседней деревни. Уже то, что он оказался здесь один, означало: пришла беда. Лицо у ребенка было вымазано, волосы всклокочены. Рубаха, испачканная сажей, в дырах. От мальчика исходил запах гари.
Мужчина, растерянный, отступил в сторону.
– Заходи, Дини.
Мальчик вошел в дом своего дяди.
Дини заблудился в ночном лесу и плутал до рассвета. Под утро он вышел к деревне, где жили его родственники. Он не думал про них, просто шел вперед и оказался в соседнем селении. Тетя запричитала. Дядя велел ей молчать. Он догадался, что его брат с женой погибли. Позже они узнают от Дини подробности, но не сейчас.
Они отмыли племянника, накормили. Дини провалился в сон, долгий и на удивление ровный, без кошмаров. Он проспал почти весь день, проснулся под вечер, поел и снова улегся в кровать.
У дяди и тети было четверо детей. Двое давно ушли из деревни в поисках лучшей жизни. Двое других детей были почти того же возраста, что Дини. Он встал, когда стемнело. Прошел к комнате дяди и тети, замер, услышав их приглушенные голоса.
– Куда он пойдет? – говорил дядя. – Кому он нужен? Сейчас на дорогах полным-полно сирот.
Голос тети:
– Я знаю, знаю. Бедный наш Дини. Мы бы его как-нибудь прокормили. Но не случилось бы чего. А если убийц подослал барон? Они ведь прознают, что он живет у нас. У нас двое собственных, а Дини мы все равно ничем не поможем.
Дядя медлил с ответом, и тетя, будто оправдываясь, сказала:
– Я за него боюсь. Как бы не получилось, что мы его оставим на верную погибель.
Послышался глухой звук. Дини не сразу понял, что дядя хлопнул ладонью по столу.
– Вот что, милая, – в голосе дяди слышалась недовольство. – Прекрати причитать раньше времени. Накличешь беду. Им нужен был мой брат, и они его получили. Чем мешает им ребенок? Что с того, что он остался жив? Он поживет у нас, пока не узнаем точно, что произошло, а там видно будет. И не спорь.
Дини вернулся в свою комнату, забрался под одеяло. И лежал, глядя в потолок. Вскоре в комнату заглянул дядя, решил, что племянник по-прежнему спит, вернулся к жене.
Дом
