Илья помедлил, прежде чем, наконец, приподнял край занавески.
Сначала Илья не заметил ничего особенного. Заметенный снегом двор, темная бесформенная масса гаража и сарая, сжавшийся под тяжестью снега мертвый кустарник, расплывчатая стена спящего леса. Илья удивился: откуда хлопки, если на заднем дворе ничего и никого нет?
Затем он увидел человеческую фигуру.
Не происходило ничего криминального: никто ничего не тащил, никуда не крался. Человек просто стоял, глядя на дом, но у Ильи похолодела спина, и он не отпрянул от окна, отпустив уголок занавески, лишь потому, что оцепенел.
Это было неожиданно – человек, вошедший к ним на задний двор незадолго до полуночи. И, наверное, не предвещало ничего хорошего. Впрочем, это предположение отодвинули на задний план другие детали. Неизвестный был в длинном темном плаще, не черном, скорее фиолетовом или бордовом. Свет уличных фонарей со стороны фасада не освещал человека в плаще открыто, но частично рассеивал тьму. Достаточно, чтобы различить некоторые мелочи.
Одежда визитера показалась Илье тонкой, совсем не зимней. Он напоминал того, кто, замерзая в лесу, решился постучать в первый попавшийся дом в поисках приюта. Именно полы его плаща трепетали, издавая те самые хлопки, что подняли Илью с кровати. Полы трепетали, несмотря на отсутствие ветра – в противном случае шевелились бы ветви кустарника.
Спустя минуту или около того Илья решил, что человек на заднем дворе – женщина. Он сам не объяснил бы, почему пришел к такому выводу. Капюшон плаща накинут на голову, лицо не рассмотреть. Наверное, причина в росте и хрупком сложении. Илье показалось, что женщина вошла во двор босиком. Ему не удалось рассмотреть обувь, хотя полы плаща не скрывали ноги полностью.
Очередной хлопок странной одежды под несуществующим порывом ветра заставил Илью прервать это созерцание. Нужно что-то делать. Он отпустил занавеску, и задний двор скрыла тонкая белая ткань. Илья оглянулся, подумав, не разбудить ли жену. Отказавшись от этой затеи – Оля беременна, он ее только напугает, – Илья решил выяснить все сам. К ним на задний двор кто-то вошел, и он, как хозяин дома, получит объяснения. Вдруг этой женщине, в самом деле, требуется помощь?
Илья шагнул к веранде, к выходу на задний двор, осознал, что у него босые ноги, поискал во мраке холодной веранды хоть какую-то обувь. Нашлись старые тапочки – в них Илья выносил мусор или спускался в подвал, когда было тепло.
Он отодвинул засов, когда появилась мысль-предупреждение: он выходит из дома в пижаме, безоружный, без уверенности, что это не какие-нибудь отморозки-грабители странным способом выманивают хозяев. Но было поздно – он толкнул дверь, холодный воздух иголками впился в обнаженные голени, быстро пополз вверх, забираясь под пижаму, вгрызаясь в бедра и ягодицы.
Илья застыл.
Во дворе никого не было.
Илья покосился влево, затем – вправо.
Пусто. Словно
