Иосиф); успех интриги может быть временным (Бхарата) и может дорого обойтись благодетелю [сам царь Дашаратха, отправив в изгнание Раму ради молодой царицы Кайкейи, вскоре умирает от горя (Рм)], может быть достигнут ценой гибели невинных людей (Ахилл). В тех редких случаях, когда «произвол» родителя на благо сына достигает долговременного успеха, оказывается, что это вовсе не произвол, а действия в соответствии с предначертаниями неба: Вирсавии удаётся возвести на престол в Иерусалиме младшего из принцев – Соломона – потому, что такова воля всемогущего Бога; Индре удаётся «разоружить» Карну, обеспечив победу своего сына Арджуны потому, что таков небесный сценарий (Сурья, пытаясь спасти Карну, действует против судьбы, которую Карна сам избрал, и потому терпит неудачу). Дхритараштра, поддерживая интриги любимого сына, нарушает не только человеческие, но и небесные представления о справедливости: и страшные предзнаменования, и предсказания мудрецов не оставляют в этом сомнений. И если туповатому Дурьйодхане это невдомёк, то царь не может не понимать, что некоторое время нечестие может сходить с рук, но в конце концов его несчастная слабость неизбежно приведёт к серьёзным неприятностям.
3. Козни Дурьйодханы и колебания Дхритараштры
По завершении раджасуи гости разъезжаются. Бхимасена с почётом провожает до границ царства Бхишму и Дхритараштру, «один царь Дурьйодхана и Шакуни, сын Субалы… оставались в небесном дворце собраний» (Мбх II, 42, 60). Аудитория узнаёт, что Дурьйодхана прожил у Пандавов некоторое время, постоянно сравнивая роскошь построенного демоном-ремесленником дворца со своими наследственными владениями (Мбх II, 43, 1–2): «Живя в том дворце собраний… Дурьйодхана вместе с Шакуни не спеша осмотрели весь дворец. В нём потомок Куру увидел дивные узоры, которые прежде он не видел в городе, носящем имя слона» (Хастинапуре – А. И.). Невиданная роскошь дворца смущает Дурьйодхану, и он неоднократно попадает впросак, то падая в бассейн, то ударяясь лбом в прозрачную дверь, то принимая хрустальный пол за водоём и скинув одежду [ср. с конфузом царицы Савской в великолепном дворце царя Соломона, поднимающей подол платья перед стеклянным полом, который она принимает за водоём (Коран, Cура 27 «Муравьи», 44): «Ей сказали: „Войди во дворец! Когда же она увидела его, приняла за водяную пучину и открыла свои голени. Он сказал: „Ведь это дворец гладкий из хрусталя“»]. «Так, допустив различного рода оплошности и увидев необычное великолепие при великом жертвоприношении раджасуя, царь Дурьйодхана… отправился с опечаленной душою в город, названный именем слона» (Мбх II, 43, 12).
По дороге домой Дурьйодхана делится переживаниями со своим дядей и конфидентом Шакуни, и из этой беседы аудитория узнаёт ряд важных деталей. Прежде всего, Дурьйодхана не скрывает ни своих чувств по отношению к кузенам, ни истинной мотивации [«я проникся ревностью, сжигаемый (ею) днём и ночью»]. Далее, Дурьйодхана вовсе не подвергает сомнению законность раздела царства или заслуги Пандавов, он просто не может видеть «своих врагов преуспевающими».
