финны проявили себя так блестяще, а Красная армия действовала настолько неэффективно, что Ворошилов был смещен со своей должности. После вторжения Гитлера Сталин назначил его главнокомандующим Северо-Западным фронтом, ответственным за оборону Ленинграда. Но и с этой задачей он тоже не справился. В какой-то момент, полагая, что надежда удержать город была ничтожна, он был готов сдать его, уверенный в неизбежности поражения.
Сталин назначил вместо него Георгия Жукова, который сразу предпринял необходимые героические меры. Жуков, блестящий генерал, приказал снять орудия с российских военных кораблей в Балтийском море и передислоцировал их для защиты города. Голодающих жителей Ленинграда он воодушевил, сплотил на оборону города, мобилизовав имеющиеся ресурсы, и в конечном счете спас Ленинград. В январе 1944 года после того, как блокада Ленинграда была снята, Сталин издал приказ, согласно которому «товарищ Ворошилов направлялся на организацию оборонной работы в тылу»[79]. В том же 1944 году, но позже, его исключили из состава Государственного Комитета Обороны.
Свою спасительную роль в судьбе Ворошилова, вероятно, сыграл его отличный голос. Под конец вечера, когда Сталин бывал уже навеселе, он любил расслабиться и спеть с Ворошиловым и Молотовым, который не только обладал хорошим голосом, но и играл на скрипке и на пианино. В течение многих лет они устраивали такие совместные посиделки, которые длились зачастую до самого утра. Молотов был очень важен для Сталина, так же, как Гопкинс для Рузвельта, а Ворошилов был преданным придворным шутом.
Вместе с ними в поезде также ехал Лаврентий Берия, глава НКВД. Он не собирался принимать участие в работе конференции, а нес ответственность за личную безопасность Сталина. Берия был личностью сомнительной. Он был внешне непривлекательным. По одному из описаний, он был «несколько пухловатым, с бледной, почти до зеленоватого оттенка, кожей и с мягкими влажными руками»[80]. Дочь Аверелла Гарримана, Кэтлин, писала, что он был «низеньким и жирным и носил очки с толстыми линзами, которые придавали ему зловещий вид»[81]. Дочь Сталина Светлана Аллилуева ненавидела его, как и ее мать. Пока Надежда Аллилуева была жива, Берию у них в доме не принимали.
Кроме того, тем же поездом следовали генерал Александр Голованов, летчик, который должен был пилотировать самолет Сталина из Баку в Тегеран, генерал Сергей Матвеевич Штеменко, позже начальник Оперативного управления Генерального штаба, в обязанности которого входило держать Сталина в курсе всех новостей с фронта, а также врач Сталина, профессор Виноградов.
Черчилль и Рузвельт привезли с собой в Тегеран лучшие умы из военного и гражданского руководства своих стран. Если не считать Молотова, свои лучшие умы Сталин оставил в России. Он объяснил это во время конференции, сказав, что не ожидал, что будут обсуждаться военные вопросы, и, следовательно, не привез с собой своих военных экспертов, но «тем
Volkogonov, Stalin, 455 (издание на русском языке: Д. А. Волкогонов, Вожди. Трилогия. Сталин. В 2 т. М., Агентство печати «Новости», 1991–1992.; переиздание – 1996).
Bohlen, Witness to History, 355.
Kathleen Harriman, Harriman and Abel, Special Envoy, 416.
