style="font-size:15px;"> – Да, не зря. Знаешь, первыми при дворе на него обратили внимание женщины. Все они говорили о том, как он держит себя; вроде они прежде не встречали, чтобы мужчины так гордо разворачивали плечи, – продолжил Памук.
– Все счастье в том, что он был красавцем и, как говаривали в то время, видным, – попытался я развить эту тему. Но Памук продолжил свою мысль:
– Во-вторых, не допуская разночтения, визирь постоянно демонстрировал твердость, неколебимость и убежденность в том, что действовать надо немедленно. Султан не мог пожелать большего блага для империи в столь опасном состоянии собственного и всеобщего малодушия. Намерением немедленно построить новый флот паша вовсе не желал сказать, что надо как можно скорее ввязаться в новую войну, он подчеркивал только то, что неприятель задумается. Кроме всего прочего, это означало: Османская империя не склонила голову!
Я припас комментарий:
– Был в этом и элемент везения. Европейцы, несмотря на то что были опьянены неожиданной победой, вернули корабли в родные гавани, рассчитывая завершить дело в следующем году. Правда, следует признать, что уже приближалась зима и дальнейшее ведение войны на море становилось все более проблематичным.
– Да, ты прав. Возможно, предвидя такое развитие событий или зная о нем, Мехмед-паша именно поэтому и принялся настаивать на укреплении флота. Довольно скоро стало ясно, что противники не двинутся на столицу, однако великий визирь поспешил воплотить свою идею в жизнь: надо было всем – и своим и чужим – показать, как великая сила быстро возвращается в центр мироздания. И в самом деле история знает: благодаря стараниям великого визиря и исключительной организации дела османский флот был восстановлен всего за несколько месяцев! Мехмед-паша первым делом создал несколько верфей, на которых построили флотилию из ста пятидесяти новых кораблей! И все это – с конца 1571-го до начала 1572 года. Мало того, когда султан пожелал особо и лично выделить его, Соколович сказал, что верить надо не в него, а в силу империи. Какой султан отказался бы иметь рядом с собой такого человека? По правде говоря, долю внутренней убежденности (которую он не слишком охотно проявлял внешне и перед людьми) великий визирь по праву относил к схожему опыту четвертьвековой давности, когда он, будучи верховным командующим османского флота, вновь создал его, построив сотни новых кораблей. Это дело ему тогда нравилось больше, чем морские баталии. Поэтому непосредственное руководство сражениями на море он доверял более опытным мореплавателям. Он и тогда создавал новые, как тогда говорили, арсеналы для строительства кораблей, сведя их в один ужасающе мощный центр судостроения. Тем самым он завершил коренную реформу военно-морского флота и подготовил планы новых завоевательных походов на просторах Индийского океана, в Северной Африке и у европейских берегов Средиземноморья. Благодаря знаниям, дипломатическому искусству, любви к порядку, дисциплине и иерархии, а также реальности взглядов он подготовил капитанам почву для претворения своих планов. К новому
