и Шегарки. Мы со старшим братом Шуркой воспитывались в детдоме, а мама работала здесь же. Основным зданием детдома было деревянное, длинное, с тесовой крышей помещение, в котором находилось 120–140 детей. У входа располагалась комната персонала – бухгалтерия, затем четыре классных комнаты по 30 человек в каждом, солидный зал для коллективных мероприятий и через комнату-кубовую коридор, ещё одна спальня и туалет для малышей. Была создана одна смешанная группа для самых маленьких, две старших группы мальчиков и одна девочек. Столовая располагалась отдельно – в ста метрах от детдома. Здесь же кухня, склад, изолятор, прачечная, баня – все эти отдельно стоящие избы почему-то называли Хомутовкой. Получился просторный двор у детдома, свой участок под огороды, грядки, спортплощадка для игр. Школа была рядом с отдельно стоящей избой – учительской. Комнаты-спальни в детдоме топились дровами, топки печек выходили в коридор-зал так, чтобы няня, топившая рано по утрам печи, не будила нас.
Детдому выделили два ездовых быка и лошадь. Завхозом был Коржавин Иван Афанасьевич – крепкий жилистый сибирячок в вечной гимнастёрке с одной медалью, кудрявый, с узким птичьим лицом, немногословный, но работящий мужик. У него в подчинении был молодой рабочий Михаил. На быках и лошади Коржавин с Мишкой завозили из города Новосибирска через базу Облоно койки, посуду, пальто, штаны, рубахи, ботинки, одеяло, постельное и т. д. И всё это за двести километров до оттепелей, пока есть зимняя дорога. Единственная остановка была в Паутово, где была перевалочная база, и можно было остановиться с ночёвкой. А продукты питания – хлеб, муку, крупу, соль, сахар и др. детдом получал через Райпотребсоюз в Пихтовке во Вдовинском сельпо.
Наступало первое моё лето в детдоме. Зеленый ковёр трав и деревьев так и прыскали в глаза своей свежестью! Всё цвело. Мы радовались, преодолев эту жестокую зиму. Радость и веселье охватили всех: перемены в жизни к лучшему, новые люди, новая обстановка вокруг – всё это поднимало настроение. Нас замечали, мы были кому-то нужны, о нас заботились.
Везде висели портреты Сталина, даже в прачечной, куда мы теперь ежедневно ходили, и мы с благодарностью смотрели на них, радуясь вместе с матерью, которая говорила:
– Это всё он – дети! Сталин наш вождь! Это он спас вас! Если бы не Сталин, вас бы не поместили в детдом, и вы бы погибли от голода! Молитесь на него и помните всю жизнь!
– Мама! Но нас же спасла учительница Ольга Федосеевна! Ты же сама говорила.
– Да! Она непосредственно вывезла вас из телятника в больницу. Но она же депутат. Кто ей подсказал, что надо так поступить? Сталин, дети! Она живёт по его заветам.
Детдом нам понравился сразу. Его порядки, дисциплина, много друзей и товарищей – всё было интересно. Утром по команде вскакиваем с чистой постели на деревянный выскобленный пол, выбегаем на зарядку в зал, а по теплу во двор, затем умываемся, прибираем постели, строимся в колонны по группам и с песней в столовую. Ефимия Фёдоровна Лукушина – наш воспитатель. Бойкая, рыжеволосая, всегда весёлая, кричит:
– Дети, по ранжиру становись в колонну! Окишев! Ты самый высокий – первый! Шагом марш! Запеваем! Дети, все дружно подтягивайте!
И начинает громко и задорно:
– Жил в Ростове Витя Черевичкин. В школе он отлично успевал.
И в свободный час всегда обычно голубей любимых выпускал.
Голуби, мои вы милые. Улетайте в солнечную высь.
Голуби, вы сизокрылые. В небо голубое унеслись.
Затем обязательно начинает свою любимую:
– Ой, при лужке, лужке, лужке – на широком поле.
При знакомом табуне – конь гулял по воле.
Всем сразу становится весело. Мы возбуждаемся, громко поём про то, как «красна девка встала, сон свой рассказала, правой ручкой обняла и поцеловала». Надо ли говорить, как и я полюбил русские песни, которые разучивали мы с воспитательницей! Разгорячённые песней, весёлые, мы по команде садимся за длинные рубленые столы и начинаем уплетать вареную свёклу, обваленную в жареной ржаной муке с подливой. Затем следует сладкий чай.
После завтрака наш инструктор по труду Шмаков и воспитатели распределяют всем обязанности. Часть старших отправляют на кухню к поварам помогать убирать, мыть посуду, чистить картошку, дрова пилить – колоть и т. д. Нескольким старшим девчонкам главный повар рассказывала и учила, как готовить все блюда немудрящей детдомовской кухни. Малыши оставались на попечении двух нянь.
Летом обычно дети круглыми днями были на спортплощадке. Ну, а все остальные отправлялись на работы в приусадебном участке, где на грядках выращивали овощи для себя. Позже стали под руководством Шмакова и пионервожатых выезжать на сенокос. Для двух быков и лошади надо было накосить 120 центнеров сена.
Покосы были на Уголках – в девяти километрах от Вдовино (ранее там был хутор). Для старших воспитанников Коржавин сделал на колхозной
