автограф Тихонова и две ночи не спала от счастья!..
– Вот видишь! Просто «секс-символами» их тогда не называли, а механизм тот же. Молоденькие девушки выбирают себе идеал и обожают его на расстоянии. А потом мечтают, чтобы их будущий муж был хоть капельку похож на него. Кстати, когда в 1812 году наши войска отправлялись бить французов, девушки смотрели на молодых генералов точно такими же глазами. Так что ничего не изменилось – только слова другие.
– Евгения, какая ты циничная, – поджала губы тетя.
– Я просто стараюсь реально смотреть на вещи. – Я отложила журнал с синеглазым красавчиком. – Кстати, ничего удивительного, что этот Максимилиан тебе не нравится. Меня он тоже не впечатлил, честно говоря. Так он ведь не на наши поколения рассчитан, – я пожала плечами.
Мила расхохоталась, и мир был восстановлен.
И вот теперь этот самый Максим Ионов, секс-символ и вампир, сидел рядом со мной в «Скорой».
– Я должен идти, меня ждут, – уже настойчивее повторил молодой актер, обращаясь к Алехину. Капитан сделал строгое лицо и официальным тоном произнес:
– Ни в коем случае. Ваше здоровье – вот о чем нужно позаботиться сейчас.
– Я же говорил, – хмыкнул врач.
– Вот, и доктор настаивает. Сейчас вас отвезут в больницу, там пройдете обследование. Если все в порядке и нет оснований для беспокойства, никто не станет вас держать там дольше положенного. Кстати, в больнице вас навестит наш сотрудник. Надеюсь, вы не откажетесь ответить на несколько вопросов.
– А зачем? – подозрительно спросил Ионов, переводя взгляд с Алехина на врача. Он напоминал дошкольника, которого заманивают к стоматологу, чтобы вырвать молочный зуб.
– Так полагается, – сурово ответил капитан. – Вы же понимаете, что все не так просто. Имела место попытка суицида. Нужно составить протокол, вы дадите показания, все нам расскажете…
– Да не хочу я ничего рассказывать, – возмутился Макс. – Никто же не пострадал! Я жив-здоров, девушка, которая за мной прыгнула, тоже. И вообще, это была просто шутка.
Дверца «Скорой» снова распахнулась. Человек, который заглянул в машину, явно привык командовать. Мало того, он, очевидно, привык, чтобы ему беспрекословно подчинялись.
– Максим, с тобой все в порядке? – спросил мужчина в пиджаке из тонкой кожи и кожаных же штанах. Ногой в остроносом блестящем ботинке незнакомец придерживал дверь, не давая ей закрыться. – Слушайте, господа, у вас здесь что, медицинский консилиум?
Проницательные карие глаза прошлись по нашим физиономиям, после чего человек в коже поставил ультиматум:
– Если парню требуется медицинская помощь, так везите его в больницу. А если все в порядке, верните нашего дорогого Макса. Он нам нужен.
– Станислав Сергеевич! – обрадовался самоубийца. – Хоть вы им скажите! Они меня не выпускают.
Голос юноши сделался томно-капризным, и я повнимательнее вгляделась в лицо нового участника
