его вопросом было:
– Из какого вы ада?
Его стрелки по-волчьи оскалились при виде потрепанного платья Жанетты.
– То ли ты хренов монах, укравший лук, то ли хренов лучник, стянувший у монаха рясу.
– Я англичанин, – сказал Томас.
На верзилу это как будто не произвело никакого впечатления.
– У кого на службе?
– Я служил Уиллу Скиту в Бретани.
– В Бретани!
Начальник стрелков нахмурился, не зная, верить ли Томасу.
– Скажи ему, что я – графиня, – по-французски проговорила Жанетта.
– Что она говорит?
– Ничего, – сказал Томас.
– И что вы тут делаете? – спросил верзила.
– Я отбился от своего отряда в Бретани, – нерешительно сказал Томас. Ему не стоило говорить, что он скрывается от правосудия, но он не подготовил другой легенды. – Я просто ушел.
Это было слабое объяснение, и здоровенный лучник отнесся к нему с должным презрением.
– Это означает, парень, что ты хренов дезертир.
– Будь так, я бы вряд ли пришел сюда, верно? – вызывающе спросил Томас.
– Ты бы вряд ли пришел сюда из Бретани, если бы не заблудился! – заметил командир стрелков и плюнул. – Тебя надо отправить к Скорсби, пусть разберется, кто ты такой.
– Скорсби? – переспросил Томас.
– Слышал о нем? – недружелюбно спросил верзила.
Томас слышал об Уолтере Скорсби, который, как и Скит, возглавлял собственный отряд лучников и латников. Скорсби не пользовался хорошей репутацией. Говорили про его угрюмый нрав, но, очевидно, именно ему предстояло решить судьбу Томаса, поскольку лучники окружили их и повели в деревню.
– Это твоя женщина? – спросил Томаса один из солдат.
– Это графиня Арморика, – ответил тот.
– А я долбаный граф Лондонский, – расхохотался лучник.
Испуганная угрюмыми лицами, Жанетта вцепилась в руку Томаса. Ему было тоже не по себе. Когда в Бретани дела шли из рук вон плохо, когда эллекин ворчал и было холодно, сыро и противно, Скит любил приговаривать: «Радуйтесь, что не попали к Скорсби». А теперь Томас, похоже, попал.
– Дезертиров мы вешаем, – с удовольствием сообщил верзила-начальник.
Томас заметил, что лучники, как и остальные войска, которые он видел в деревне, носят на камзолах красный крест святого Георгия. Огромная толпа солдат собралась на пастбище между деревенской церквушкой и цистерцианским аббатством или монастырем, каким-то чудом избежавшим разрушения. Монахи в белых рясах прислуживали священнику, служившему мессу солдатам.
– Сегодня что, воскресенье? – спросил Томас одного из лучников.
– Вторник, – ответил тот, сняв шляпу из уважения к богослужению. – День святого Иакова.
Они подождали на краю пастбища у
