для получения консультации в ЦНИИРИ».
Потом он снимки потерял. В истории болезни появилась новая запись:
«Снимки утеряны, идут поиски».
Очередная попойка. Хирург Т., едва не плача, жалуется:
– Представляешь, родной отец назвал меня олигофреном! Так и сказал: «У нас в роду олигофренов не было, но ты – олигофрен». А разве я олигофрен?
Доктор С., ворочая языком из последних сил, ударил его по плечу:
– Крепись!..
В отделении есть медсестра, гадающая больным по сырому яйцу на будущее: жилец – не жилец.
Дело, похоже, идет к развязке. Как уже не однажды случалось, заведующая отделением пришла на работу субботним утром. Дежурная сестра, встретившая ее в коридоре, удивленно спросила:
– Зачем вы пришли?
– Как это зачем? На работу!
– Но сегодня же суббота, – осторожно возразила сестра.
– Почему?
– ??
– Нет, сегодня пятница!
Наконец ее убедили. Заведующая, улыбаясь, тут же уехала домой.
Однако в воскресенье история повторилась. Повторился и диалог – уже с новой сестрой, возле лифта.
– Я пришла на работу!..
– Помилуйте – но если вчера была суббота, то сегодня – что?
Сколько веревочка ни вейся… На сей раз добром все это не кончилось. События выходных дней получили неожиданно широкую огласку, и больничное руководство, судя по всему, на что-то решилось. Затевается какая-то смутная возня, тучи начинают сгущаться.
…Нет, напрасные надежды. Руководство, получив отказ в подлом предоставлении конкретных порочащих фактов, к тому же документированных, улыбнулось усталой улыбкой и спросило: «Ну что, еще потерпите?»
23 февраля. Праздник.
В ординаторскую вкатила на коляске больная К. и встревоженно обратилась к автору:
– Доктор! У нас в палате Олечке плохо!
Боже ж ты мой! Что еще с утра пораньше? Олечка! С ней-то что могло случиться?
Вбежал в палату. Там – ликующе:
– Доктор! Мы пошутили! Мы хотели вас поздравить! Вот, возьмите!..
И – подарочек.
Автора угостили вчерашними блинчиками с капустой. Холодными, разумеется.
Как известно, благие намерения выстилают дорогу кое-куда. Автор поделился с доктором М., коллегой – женщиной больной, как она считает, и нервной, как считают все.
Та обрадовалась, но решила подогреть в сестринской. Разумеется, слегка спалила, пропитала мерзким салом, проглотила и стала жаловаться на живот. Но главное – главное вот что:
– Вы представляете?.. Пока я их ела, минимум трое заглянули через плечо – что там, мол, такое? А эта – сестра-хозяйка – так даже на цыпочки встала и глаза таращит: м-м?.. м-м?.. Вы знаете, это ведь очень плохо – так вот смотреть на еду глазами. Очень нехорошо, это вредно – чужим глазом на еду смотреть.
Конец ознакомительного
