вот эта душка Фиорина, воспитанная на взбитых сливках и французском вине. Девки иногда сдуру кашляют, помилуй мя, Господи, но вообще всегда здоровы. Это наша привилегия.
– Все-таки стыдно! – сказала Фиорина. – Женщина же ты… здесь двое мужчин.
Мафальда равнодушно свистнула.
– Велика важность! Пусть каждый из них бросит мне по два франка и – помилуй мя, Господи, – я, пожалуй, растворю ставни во все окно.
– Безобразно, Мафальда! Спиваешься ты.
– Помилуй мя, Господи! Скажи лучше, что ты ревнуешь и боишься, что я, на старости лет, отобью у тебя этих господ… Эй, молодчики! – закричала она русским, страшно и бесстыдно, ведьмовски, сотрясая свое старое жирное тело, – эй, молодчики! Бросьте вы, помилуй мя, Господи, этих жеманных девчонок, которые трусят быть девками и строят из себя барышень! Идите к старой бабе Мафальде, помилуй мя, Господи! Конечно, я не так нарядна, как эти беспутные цесарки, эти мохнатые овечки, которых – помилуй мя, Господи, щиплет, стрижет, бреет в свою пользу старый подлец Фузинати. Зато я, помилуй мя, Господи, знаю сто шестьдесят три позы для любовных живых картин. И у меня есть рисунки. Да! из Парижа! Ого! Выбирайте любую по альбому.
Фиорина засмеялась:
– Твое красноречие пропадает даром. Ты проповедуешь перед глухими. Эти иностранцы русские и не понимают ни единого слова из того, что ты им плетешь и чем их соблазняешь.
– Русские? помилуй мя, Господи! Это то же, что китайцы, или еще дальше?
– Нет, несколько ближе, но так же глупы.
– Помилуй мя, Господи! Во всяком случае, язычники?
– Нет, только еретики. В папу не верят.
– Помилуй мя, Господи! Это хуже язычников. О, девки! Вот проклятая наша профессия, помилуй мя, Господи! О, девки, прострели дьявол вашу душу, какие же вы бесстрашные, что, помилуй мя, Господи, идете спать с еретиками, которые не верят в папу! Вам потом не отмыться от поганых грехов ваших даже, помилуй мя, Господи, если вы возьмете ванну из святой воды, благословленной самим архиепископом миланским.
Фиорина отступила из светового квадрата в мрак тени.
– Не читай дурацких наставлений, куча! Ступай, ложись спать и целуйся с своей Розитой. Пользуйся случаем. Клавдии не всегда нет дома.
Мафальда оскалила зубы не то злобно, не то смешливо.
– Рина! А ты-то – какими судьбами сегодня, помилуй мя, Господи, – ты-то – почему в компании с Ольгою? Что скажет, помилуй мя, Господи, Саломея?
Фиорина возразила сухо:
– Саломея не выходила сегодня.
– Ах – да?
– Она нездорова.
– Ну еще бы!
– Это случай, что мы столкнулись с Ольгою на одном деле.
– Ну, конечно, помилуй мя, Господи! Однако вы – куда сейчас? К Ольге или к тебе?
– Ко мне. Ты видишь, что нас четверо. У Ольги – каморка.
Мафальда дико захохотала.
