это нас привело?
– Туда же, откуда мы начали, – мрачно ответил я.
– Jamais de la vie![6] Если сверток выбросили за борт, а облигации все-таки были пущены в продажу в Нью-Йорке, значит, в свертке ими и не пахло! Вообще кто-нибудь может подтвердить, что они на самом деле там были? Вспомните, друг мой, с той самой минуты, как мистер Риджуэй получил его в Лондоне, он ни разу не разворачивал этот самый сверток!
– Верно… но тогда…
Пуаро нетерпеливо оборвал меня на полуслове:
– Позвольте, я закончу. Насколько я могу судить, эти облигации в последний раз появлялись на глазах у людей 23-го числа рано утром. Это было в офисе Англо-шотландского банка. После этого их никто не видит. А в следующий раз они появляются уже в Нью-Йорке через полчаса после прибытия «Олимпии» в порт. А если верить одному свидетелю, которого, к сожалению, никто не слушал, так вообще за полчаса до прибытия «Олимпии»! А что, если предположить, что облигаций вообще не было на корабле? Могли они каким-нибудь другим способом попасть в Нью-Йорк, спросите вы. Да, могли – на «Гигантике». Он вышел из Саутгемптона в тот же самый день, что и «Олимпия», однако ему за скорость передвижения присуждена «Голубая лента Атлантики». Посланные с «Гигантиком», облигации могли попасть в Нью-Йорк за день до того, как «Олимпия» вошла в порт. Итак, дело понемногу проясняется, не так ли? В свертке с облигациями никаких облигаций нет и в помине, а подмена происходит, скорее всего, в конторе Англо-шотландского банка. Для всех троих присутствующих нет ничего проще заранее приготовить дубликат свертка, а потом незаметно подменить им настоящий. И вот, друг мой, похищенные облигации на всех парах плывут в Нью-Йорк, а при них наверняка письмо с инструкциями начать продавать их сразу же, как «Олимпия» войдет в порт. А тот, кто организовал все это, должен был обязательно находиться на борту «Олимпии», чтобы инсценировать ограбление.
– Но почему?
– Потому что, если бы Риджуэй, открыв сверток, обнаружил подмену, все подозрения автоматически падали бы на тех, кто работает в Англо-шотландском банке. Нет, тот, кто плывет в соседней с ним каюте, делает свое дело – для вида взламывает замок, чтобы создать иллюзию ограбления, хотя на самом деле он открыл его своим ключом, потом выбрасывает за борт пакет и ждет, пока все сойдут на берег. Естественно, на нем очки, которые скрывают глаза, к тому же, как инвалид, он может носа не высовывать из своей каюты – из страха столкнуться лицом к лицу с Риджуэем. Итак, он сходит с корабля в Нью-Йорке и тут же возвращается в Лондон!
– Но кто… кто этот хитрец?
– Тот, кто имел запасной ключ. Тот, кто заказал замок. Тот, кто вовсе не лежал в постели с жесточайшим бронхитом все последние две недели, – стало быть, это наш «старый брюзга» мистер Шоу! Преступники порой встречаются и на самом верху, мой дорогой друг! А, вот и мадемуазель! У меня для вас хорошие новости! Вы позволите?
И сияющий Пуаро расцеловал удивленную девушку в обе щеки.
Месть фараона
Я всегда
Ничуть не бывало!
