style="font-size:15px;"> Свобода есть один из видов проявления случайности, направляемой свободой воли (намеренность воли, осознанная свобода) или стохастическим законом (непредсказуемость исхода события, неосознанная свобода), то есть нечто противоположное необходимости.
Здесь свобода – ухваченный волей произвол. Если свобода – противоположность необходимости, то люди не смогли бы случайно создать целую цивилизацию и много чего в ней сделать не случайно, а осознано и целенаправленно. Многое из того, что люди делают, исходит из их потребностей, которые возникают не произвольно. Даже желания человека не являются произвольными, а исходят из его представлений, которые формируются окружением.
Свобода есть страх, освобождающий человека от всех условностей действительности.
Данное определение сводит свободу к ничто. Человека в нем не видно. Освобождаясь от условностей, которые и представляют общественную жизнь, он освобождается от самого себя. В таком случае свобода ему ни к чему.
Свобода есть человек, свободно проецирующий себя на свободно выбранную цель.
Здесь Ж. П. Сартр сильно перегнул палку, сказав три раза про свободу, но так и не определив ее, отметив, правда, что свобода и свободный человек – одно и то же. Конечно, без человека в нашем мире свободы не существует, но что же все-таки заставляет его «проецировать себя на свободно выбранную цель». Может, это и есть свобода? На этот вопрос ответ Сартр не дал.
Любопытно, что здесь нет ни одного четкого определения свободы. Все «определители» «ходят вокруг да около». Создается ощущение, что они определяют свободу наподобие слепых, ощупывающих разные части слона: один, трогая хобот, говорит, что слон похож на змею, другой, ощупывая ногу, утверждает, что слон напоминает столб.
Все эти смутные представления о свободе указывают на то, что их авторы не знают к чему ее можно отнести, что она есть на самом деле и каково ее предназначение.
Все эти представления о свободе фрагментарны, хаотичны, часто ложны, местами поверхностны. В лучшем случае они выхватывают отдельные стороны свободы, но прояснить её истинную сущность не в состоянии.
Если понимать свободу буквально – как господство над обстоятельствами, то такой свободы не может быть даже у Господа Бога, не то что у человека.
Что же она такое? Откуда взялась? Для чего нужна?
Если не ходить далеко, а вспомнить народные песни, в которых славится стремление человека к свободе и проклинается неволя, то видно, что народ понимает свободу как стремление человека не в тюрьму, а к лучшей доле. Значит, народ выражает недовольство тем, что есть, а освободиться от него предполагает только стремлением. Почему бы народной мудрости не послужить в качестве основы для определения свободы?
Правда, людям кажется, что свобода находится где-то снаружи. Но там может быть, в лучшем случае, только цель стремления,
