зубрят, к вступительным экзаменам готовятся.
Я случайно попал на эту блатхату – решал финансовые дела с Ильей, сыном хозяев этой самой квартиры, за которым числился карточный должок почти в пятьсот рублей. Там, на этой квартире и довелось мне с Катюшей встретиться и познакомиться; не было бы в их распоряжении квартиры, по подвалам бы эти ребятишки шастали – я сам в их возрасте был в точно таком же положении.
После посещения этой квартиры я потом еще целый месяц плевался – как вспоминал то место, пропитанное запахами алкоголя и секса, но вот Катюшу там, словно розочку, случайно оброненную в навозную кучу, приметил – и запомнил. Во время той встречи я предложил Илье, чтобы в счет долга он отдал мне девочку – но он своей выгоды не понял, сказал: неси ведро вина и она твоя. Такова, видно, была ее цена – ведро кислого домашнего вина, или, в переводе на деньги – максимум десятка.
С того дня я всеми возможными способами стал оказывать Катерине знаки внимания – дал девушке понять, что интересуюсь ею, ну не мог я, поймите меня правильно, такую симпатичную девку оставить загнивать в том болоте – сердце просто кровью обливалось, как хотелось вытащить ее оттуда и «облагодетельствовать».
Короче, я передал ее подружкам, что хочу видеть Катьку у себя в баре. Что вскоре и случилось: в один из последующих дней Катерина заявилась в бар. Она была слегка навеселе, одета вульгарно – коротенькая юбочка, безвкусный макияж, сигарета к губе прилеплена, ну и сленг, конечно же, соответствующий – через слово мат. Я сделал девушке легкий взбадривающий коктейль и попросил ее посидеть напротив меня. Дождавшись, пока она немного пообвыкнет, осмотрится, я сказал ей:
– Катенька, я хочу предложить тебе оставить компанию твоих друзей, они, надеюсь, тебе уже до смертной скуки надоели.
– И что же дальше? – грубовато спросила она, уставившись в меня затуманенным взглядом.
– Вливайся в нашу. – Я усмехнулся. – Ничего нового пока предложить не могу – по большому счету придется все то же самое делать – ноги раздвигать, сама понимаешь, весь мир на этом держится. – Я внимательно следил за эмоциями на смазливом Катькином лице. – Только тут все будет по-другому – культурно и красиво, здесь ты не встретишь ни насилия, ни эксплуатации, а просто станешь бывать в хороших компаниях, встречаться с приличными людьми, научишься себя правильно вести, а позже, может быть, кого себе и в женихи присмотришь, из тех, разумеется, кто о тебе всего не знает.
– Окей, Савва, я тебя поняла, а то ведь подумала было, ты мне предложение какое-нибудь пошлое хочешь сделать, – наконец выговорила она.
Куда уж пошлее, подумал я, усмехнувшись, а вслух сказал:
– Ты девка красивая, Катька, и должна этим грамотно пользоваться, вот поэтому-то я тебя и зову. А всякого сброда человеческого
