извещающий о начале следующего акта. Она поставила пустой фужер из-под сока на столик и поспешила в зал. Толстая дама, увешанная драгоценностями, продолжала стоять лицом к стене, делая вид, что разглядывает старую афишу. Кажется, интерес к «Лебединому озеру» она утратила окончательно.
Утро в семействе Вальд, как всегда, проходит без спешки и суматохи. Они не любят суету, да и необходимости никакой в этом нет. Выпив кофе за компанию с Макрусом и выпроводив его на работу, Алина смотрит утреннюю программу телевидения, ожидая, когда проснется сын Миха. Малыш любит утром поспать. В этом есть свои преимущества, но и взывает к родительскому благоразумию: ребенка все равно необходимо приучать к ранней побудке – в детский сад, а потом в школу.
Но, одно дело – читать умные книжки по педагогике, а другое дело – реализовывать их советы в жизни, причем в приложении к своему ребенку, а не к какому-то абстрактному. Алина успокаивает себя мыслью, что даже у таких великих педагогов, как, например, Бенджамин Спок, в воспитании собственных детей были большие проблемы.
Какой-то американский журналист злопыхал по этому поводу – вот, мол, каких моральных уродов вырастил сам знаменитый доктор, по книжкам которого весь мир учится, как воспитывать детишек. Вроде бы, родной сын Спока стал то ли наркоманом, то ли асоциальным элементом.
Хотя, верить сегодня подобным утверждениям – дело неблагодарное. Почему-то в последние годы самым популярным методом пиар-кампаний стало поливание грязью соперников и конкурентов, а отнюдь не демонстрация собственных достоинств.
Алина удивленно потянулась в сторону телефонной трели: «Кто это в такое время?»
– Гутен морген! – четко выговаривая каждую букву, приветствовал ее незнакомый мужской голос.
Почувствовав, с каким напряжением незнакомец произносит слова чужой речи, Алина поспешила вставить:
– Говорите по-русски. Доброе утро! Вам кого? – собственно, последний вопрос можно было и не задавать. На русском языке в ее доме можно было говорить только с ней. Во всяком случае, пока. Алина рассчитывала, что ее сын Михаэль, как и большинство детей в смешанных семьях, будет со временем разговаривать на двух языках. Пока что он изобретал свой собственный язык, понятный, пожалуй, только маме.
– Ты – Алина Перова? – с невозмутимой фамильярностью продолжал мужчина, не утруждая себя тем, чтобы представиться самому.
Растерявшись на секунду: откуда он знает ее девичью фамилию? – она ответила:
– Ну да. Была раньше Перовой. А вы, собственно, кто?
На бесцеремонность можно отвечать бесцеремонностью. Почувствовав легкое раздражение, Алина хотела сразу же прекратить разговор, но мужчина, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Приветик тебе из Москвы. От старых знакомых.
– Спасибо. Это все? – Алина собралась нажать на «отбой».
– И
