никаких следов пожарища. Герка засунул посох за пояс, а коловрат положил за пазуху.
Затем вместе с Всеволодом осторожно сняли останки отца Стояна с креста и отнесли их к морю, чтобы обмыть солёной, морской водой. Сердобольная соседка принесла старую, потрёпанную простынку, но и за эту скромную помощь ребята были ей очень благодарены, потому что у них самих больше ничего не осталось и может это и хорошо, что их родителям не довелось увидеть, как горят их избы. Герка сбегал к старосте и принёс с собой видавшую виды лопату. Раздался громкий треск. Что-то упало за их спиной. Они обернулись на звук – это рухнул крест, символ веры незваных пришельцев. Странные пришельцы – они молились кресту, и на нём же распинали и сжигали живых людей.
Всеволод и Герка выбрали место для захоронения отца Стояна на вершине пригорка, в дюнах, совсем недалеко от того места, где стояла их изба. Как раз с этого места было хорошо видно море, которое так любил старый рыбак и это же место первым посещает восходящее над горизонтом солнце. Солнце, которое всю свою жизнь так боготворил его отец Стояна.
Никто из односельчан на его похороны отца не пришёл, хотя многие из них были обязаны ему своим здоровьем, а некоторые и самой жизнью. После учинённой меченосцами показательной расправы все жители деревни стали бояться друг друга. Каждый мог донести на каждого и только троица друзей осталась верна друг другу и не боялась предательства. Они все в этот ужасный день лишились своих жилищ. Их ещё больше сплотила общая беда – они лишились своего крова, а Стоян и отца. У Всеволода и Герки отцы ещё раньше навсегда остались в пучине моря, а матери ненадолго их пережили. Рыбацкая доля такая: идёшь в море и не знаешь – вернёшься домой с уловом или сам останешься в море на корм его обитателям.
Ещё не уверенно, при поддержке Всеволода и Герки, но Стоян сам стоял на своих на ногах. Друзья были поражены, но как только Герка повесил ему на шею коловрат, их простреленный вражьим болтом товарищ сразу открыл глаза и ещё слабым голосом сказал: «Спасибо!» и поцеловал символ старой веры. Потом живчик вложил ему в руку посох отца и через некоторое время Стоян уже сидел, привалившись к сосне, и не отрываясь смотрел на солнце. Он уже знал, что сотворили иноземцы с его отцом. Теперь они втроём стояли над его могилой.
– Что теперь делать будем? – тихо спросил Герка и посмотрел на своего друга, безмолвно стоявшего над свежей могилой отца с опущенной вниз головой.
– Мне самому здесь делать больше нечего. Староста нашей деревни так мне прямо и сказал, что он бы не хотел бы, чтобы в его деревне остался жить сын язычника, – продолжая глядеть на могилу отца, ответил Стоян.
– И куда же ты тогда пойдёшь? – продолжал допытываться Герка.
– Куда-куда, в разбойники пойду, а куда же мне теперь ещё идти! – подняв голову, с горечью ответил Стоян. – Буду мстить магистру ордена и его меченосцам
