t («Черная Скала»), в Неваде. «Поджигатели» – Burners, как величают себя участники фестиваля, называют это место «Городом Черной Скалы», хотя 358 дней в году города здесь нет и в помине. А вот что там происходит оставшиеся 7 дней… это надо видеть собственными глазами.
Приезжающих на фестиваль ждет голая, дикая пустыня, представляющая собой дно высохшего озера на плоскогорье, где нет ни травы, ни кустов, ни деревьев, ни воды, ни крыши над головой. Дно абсолютно ровное, без единого выступа, покрытое тонким слоем белой пыли. Днем нещадно палит солнце, зашкаливая за +40 гр С, ночью температура падает до –2. Но нет такой силы, способной заставить участников отказаться от своего фестиваля, которого они ждут весь год, как самого главного в их жизни события.
«Поджигатели» съезжаются отовсюду, со всего света – не сотнями, а десятками тысяч! И процент наших соотечественников в их рядах неуклонно растет. Их цель – прожить до предела насыщенной жизнью семь дней и ночей, став единой коммуной творцов, свободных от всех условностей общества, сообща создать свой город-призрак, свои инсталляции, а по окончании безумной недели уничтожить следы своего пребывания. Последнее – самое жесткое и непререкаемое условие фестиваля.
Как возникло это странное празднество? Как всегда, на энтузиазме и шальной выходке одного сумасшедшего. Житель Сан-Франциско Лари Харви тогда, летом 1986-го, собрал на пляже из деревянных деталей человеческую фигуру с воздетыми к небу руками, 2,5 метров высоты, и прилюдно поджег ее, устроив знатный костер. Зевак собралось дюжины две, не больше. Лари повторил свою затею на следующее лето, затем еще и еще раз. С каждым годом размеры деревянного человека становились все больше, а вместе с ними росло и число зрителей. Сначала они собирались сотнями, потом – тысячами.
Разумеется, правоохранительным органам такая огненная самодеятельность не понравилась, уж больно она смахивала на нелепый, а главное небезопасный вандализм. У Харви возникли неприятности. Но он обладал даром убеждения и хорошо подвешенным языком. Каким-то чудом ему удалось получить для своего действа официальный статус фестиваля Burning Man и разрешение на его проведение. Правда при условии, что это будет не в Сан-Франциско, а где-нибудь в пустыне, подальше от людей и жилья. Другое условие, которое «поджигатели» обязались неукоснительно соблюдать – не оставлять после себя никакого мусора. Харви пообещал, что ни одна служба не сможет обнаружить даже намека на их пребывание по окончании фестиваля.
Так Burning Man перекочевал в Неваду, на выделенную ему властями штата огромную площадку в несколько сот кв. км. С годами деревянный человек, предназначенный для сожжения, вырос до гигантских размеров в 12–15 м, а то и все 24. Фестиваль обрел не только общенациональную, но и всемирную популярность. Вокруг Burning Man начали собираться люди из разных стран самых разнообразных, но непременно связанных с авангардным искусством, профессий – музыканты, циркачи, актеры, художники, скульпторы, дизайнеры, модельеры, архитекторы – как безвестные, так и весьма у себя в стране популярные. Соответственно «Город на неделю» начал делиться на тематические кампусы, в которых энтузиасты, объединяясь в группы, самореализуются сообща.
Black Rock City – это и впрямь город-призрак, нечто, в основе своей, утопическое, запредельное. Он возникает из небытия, достигая в считанные дни невероятных масштабов, и также внезапно исчезает. За неделю до начала фестиваля в пустыню приезжает бригада Лари Харви и принимается за дело. На дне сухого озера появляется колоссальных размеров ромб. В ромб вписывается круг. В центре круга круглая площадь под названием Playa (Плая). На ней будут происходить все самые важные – огненные события. В центре площади, на возвышении сооружается деревянный человек, видимый отовсюду. Ночью, в свете прожекторов, он словно шагает по небесам.
Будущий город размечается не хаотично, а по определенному плану, основанному на принципе солнечных часов. От Burning Man разбегаются радиусы-улицы, обозначенные буквами алфавита. Их пересекают улицы, расположенные концентрическими кругами.
На площади Playa каждый год заново возводится Temple of Forgiveness («Храм Прощения») – воздушное, открытое солнцу и всем ветрам символическое сооружение, представляющее собой как бы духовно-энергетический центр всего города. Храм высокий, помпезный, занимающий большую территорию, и каждый год разный, хоть и возводится одними и теми же людьми. Он имеет четыре высоченных входа, а в центре алтарь. Здесь всю неделю burners будут писать письма усопшим, просить у них прощение за причиненные обиды, облегчать свою совесть и душу, освобождаясь от подспудного чувства вины и отрицательных эмоций. Похоже, Temple of Forgiveness – это уже серьезная заявка на создание не только собственной церкви, но и религии – религии свободных от условностей общества людей, как они это понимают.
Когда начнут съезжаться участники фестиваля, они займут пространства между радиусами и дугами, образуя основное «тело» города, сотканное из десятков тысяч всех видов машин (легковых, грузовых, венов, трейлеров, домиков на колесах), шатров и палаток, и примутся за собственное творчество.
Ровно
