Я вижу, как эти волосы рассыпаются по ее спине, скользят по округлым ягодицам. Я вижу себя под ней, за ней. Входящим в нее. Что она сделает? Что скажет? Как она звучит, когда достигает пика? Теряет ли она, как и большинство женщин, частицу своей души в сексе? Оставит ли эту частицу мне? Черт.
– Могу я войти? – Я не улыбаюсь. От моих улыбок люди не расслабляются.
– Я не собираюсь пускать вас в свою комнату.
Глаза у нее зеленые, злые. Соски напряжены. Похоть не знает логики. Она поражает нас в самых странных местах в самое неподходящее время. Девочка даже не осознае́т, что сейчас ощущает. Она возвела между нами баррикаду из приличий и лжи. Я презираю подобный тип женщин. Мне отвратительна ее мягкая розовая невинность. Но мое тело не согласно со мной. И я думаю: почему она? Почему, к примеру, не уличный фонарь, с которым у нас столько же общего? Она – шифон и атласные ленточки. Я – сырое мясо и бритвенные лезвия. Меня никогда не влекло к противоположности. Мне нравится то, чем я являюсь.
– Твоя грудь затвердела, – бормочу я, оставляя ей выбор: разобрать это или притвориться, что не услышала.
Она моргает и качает головой.
– Как вы вошли в мотель?
Ах, у человеческого уха чудесные фильтры.
– Я назвался вашим братом.
– Ну конечно. Мы ведь так похожи.
Кружево ее ночного одеяния трепещет от каждого вздоха. Она дрожит, пытаясь скрыть дрожь. Я оглядываю крошечную комнату за ее плечом. Номер чуть лучше, чем в почасовой ночлежке. То, за чем я пришел, я получу гораздо раньше. Но вначале дело.
– Итак, мисс Лейн?
– Я думаю.
– Не перетрудитесь.
– Не будьте такой свиньей.
– Я считаю до трех и затем ухожу. Два.
– Ой, ладно. Входите, – огрызается она.
И я улыбаюсь, но позволяю себе это лишь потому, что она закрыла дверь, чтобы снять цепочку, и не может меня увидеть. Она открывает дверь и отступает на шаг. Я давно обнаружил, что между тем, как женщина снимает цепочку и раздвигает ноги, проходит не так уж много времени. Они словно не могут открыть только один вход. И эта болезнь называется надеждой.
Она распахивает дверь настежь. Ей кажется, что так будет безопаснее. Я вхожу. И не утруждаюсь закрыть за собой дверь. Для этого еще будет время. Она подцепляет носком кружевной бюстгальтер с ковра и отправляет его под кровать. Прежде чем уйти, я увижу гораздо больше.
– Ну так что же это? Нет, подождите, можете произнести это слово по буквам?
Я обхожу ее по кругу. Она поворачивается вместе со мной, не желая открывать спину. Впрочем, я все равно ее получу. Всеми возможными способами.
– С-и-н-с-а-р.
– Синсар?
– Ши-са. Ши-са-ду.
Я продолжаю кружить. Мне нравится смотреть, как движется ее тело. Если она опустит взгляд, то увидит, что мое пальто расстегнуто, а костюм не в силах скрыть, насколько сильно я ее хочу. Но она не сводит глаз с моего лица. На это мало кто способен.
– Ага,
