Медный всадник. Полина Саймонс

      Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему.

      Никто не знал, что она родится… 23 июня 1924 года с семиминутным интервалом на свет появились близнецы. Семья радовалась долгожданному мальчику, и, казалось, никому, кроме семилетней Даши, не было дела до девочки: «Вы все можете взять себе черненького, а я беру беленькую… Я хочу назвать ребенка Таней».

      Семнадцать лет спустя никто не мог поверить, что она выжила: голод, цинга. Сцепить окровавленные зубы, чтобы протянуть еще день. «Еще укол витамина. Еще двести граммов черного, как уголь, хлеба». Многие жители Ленинграда умерли во время блокады 1941–1944-го, но только не хрупкая блондинка Таня, которая 22 июня, когда радиоэфир разорвала весть о начале войны, поступила скорее как легкомысленная француженка, чем как рассудительная советская девушка, – надев белое в красные розы платье, она сделала шаг навстречу своей второй половинке. И перешла дорогу сестре.

      Естественно, молодой лейтенант Александр Белов не принадлежал целиком и полностью Даше. Как выяснится позже, он даже СССР, за который был вынужден проливать кровь, принадлежал не в полной мере. Да, такое могло случиться только с Татьяной: из всех парней ее сердце слепо выбрало поклонника сестры, из всех русских солдат и офицеров Татьяне приглянулся… американец! Но пусть это будет только их секрет, ведь он поведает девушке о своем прошлом с глазу на глаз. Парочка готова наперебой цитировать «Медного всадника» Александра Пушкина. Более беспечных и окрыленных своим чувством влюбленных трудно вообразить… в мирное время и если бы не Даша. Поэтому Тане ничего другого не оставалось, как собирать на родном заводе танки – столовые приборы, которые она укладывала ранее, стоя на конвейере, были больше не нужны: есть стало нечего. А как тяжело ей давалось маскировать любовный треугольник под квадрат, притворяясь, что принимает ухаживания рядового Черненко, отвращение к которому силилась побороть: его тонкие, словно «две связанные вместе аптечные резинки», губы отнюдь не звали к поцелуям! Каково это – поверять свои сердечные тайны стене, отвернувшись от сестры, даже в кровати не перестающей щебетать об Александре?

      Татьяна и Александр – ради них рожденной в СССР американке Полине Саймонс пришлось вспомнить все, что она так старалась забыть. Родина украла у маленькой Полины отца: тюрьма, лагеря, ссылка… Едва избавившись от акцента, Полина начала скрывать, что родилась и выросла в Советском Союзе. Она говорила и писала исключительно по-английски, пока однажды в Америке, в час, когда ее американский муж спал и видел сны и американский младенец мирно посапывал в колыбели, перед ней не предстали они: Александр и Татьяна гуляли по темному, пустому, охваченному войной Ленинграду, они были безумно влюблены друг в друга. Он был высокий, она – пониже, на плече у него висела винтовка.

      Миссис Саймонс вернулась в Россию вместе со своим отцом, чтобы найти материалы для новой книги. Ее ждали долгие часы в библиотеке, где она изучала историю, и разговоры с выжившими блокадниками, включая ее родственников и близких друзей семьи.

      Эта пара позвала Полину в эпоху, где сейчас предстоит оказаться и вам, бесстрашные читатели. Добровольцы на рытье окопов, фельдшеры взамен убитых осколочными бомбами докторов – выбирайте себе роли, потому что у вас нет шансов остаться ни равнодушными, ни безучастными…

      Любимым бабушке и дедушке, Марии и Льву Гендлерам, сумевшим пройти через Первую мировую войну, русскую революцию, Гражданскую войну, пережить Вторую мировую войну, ленинградскую блокаду, эвакуацию, голод и чистки, Ленина и Сталина и проведшим золотистые сумерки своей жизни, а именно двадцать бескондиционерных летних сезонов, в Нью-Йорке. Благослови вас Господь!