по-прежнему не могла смотреть в лицо Александра. Хорошо еще, что он так высок. Татьяна уставилась на пуговицы его гимнастерки. Их она не боялась.
Он откашлялся:
– Лучше скажи, есть у тебя какое-нибудь домашнее имя? Или ты и для родных только Татьяна? Как они тебя называют?
Сердце девушки подпрыгнуло.
– Кого именно ты имеешь в виду?
Александр ничего не ответил. Татьяна отступила шагов на пять и наконец посмела взглянуть ему в лицо. Волшебство вновь вернулось. Ей уже не хотелось ничего. Только стоять вот так и любоваться…
– Иногда, – едва выговорила она, – меня называют Тата.
Он улыбнулся.
Долгие паузы терзали ее. Чем их занять?
– Ты очень красива, Тата…
– Перестань, – шепнула она одними губами.
– Если хочешь, – добавил он, – можешь звать меня Шура.
«Шура! До чего же чудесное имя! И как бы я хотела звать тебя Шурой!»
– А кто еще зовет тебя так?
– Никто, – заверил он и отсалютовал.
Домой Татьяна летела как на крыльях. Блестящих красных крыльях, которые отрастила специально, чтобы плыть по лазурному ленинградскому небу. Но уже ближе к дому отягощенная сознанием собственной вины совесть потянула ее вниз, и крылья исчезли. Татьяна стянула волосы в узел и запихнула книги на самое дно сумки. И все же пришлось постоять неподвижно несколько минут, прижимая к груди кулаки и стараясь унять стук предательского сердца.
Даша сидела за столом и, как ни странно, в компании Дмитрия.
– Мы три часа тебя ждем, – недовольно заметила она. – Где ты была?
Интересно, сумеют ли они уловить запах Александра? Неужели она сама пахнет душистым летним жасмином, теплым солнцем, нагревшим руки, водкой, икрой, шоколадом? А вдруг увидят, сколько веснушек прибавилось на переносице? Она гуляла по Летнему саду рядом с любимым… неужели все это можно разглядеть в ее полных муки глазах?
– Простите, что опоздала. Слишком много работы.
– Проголодалась? – спросила Даша. – Бабушка сделала пюре и котлеты. Ты, должно быть, целый день ничего не ела.
– Я не голодна, только очень устала. Извини, Дима, мне нужно умыться.
Дмитрий просидел у них еще часа два. Дед с бабушкой ложились спать в одиннадцать, так что девушкам вместе с гостем пришлось подняться на крышу и посидеть до полуночи, пока не погасли последние отблески заката. Татьяна почти не говорила, хотя Дмитрий болтал без умолку о своих приключениях. Он показал девушкам мозоли от лопаты и пожаловался, что рыл окопы два дня без перерыва. Татьяна чувствовала, как он посматривает на нее, стараясь поймать ее взгляд и каждый раз улыбаясь.
– Дима, скажи, вы вправду близкие друзья с Александром?
– Да, и очень давние. Много пережили вместе. Мы как братья.
Татьяна наморщила лоб, пытаясь понять смысл его слов.
Этой ночью, когда лежала в постели, отвернувшись к стене и натянув на себя простыню и тонкое коричневое одеяло, она тихо молилась:
