рад, – кивнул контрразведчик. – А сейчас извините, Тина приказала нам срочно явиться в биоцентр на преобразование.
– Удачи! – рассмеялся Стен, Ник в ответ послал свой коронный эмообраз, от которого грохнула хохотом вся группа.
Оказавшись в биоцентре, они сразу же попали в руки ожидавших новых пациентов Целителей. Те деловито принялись делать анализы, понять их эмообразы было затруднительно для неспециалиста. Никиту, Лави и Ника заставили раздеться догола и принялись от души гонять на каких-то спортивных тренажерах, занося в память биокомпа данные о граничных усилиях для каждой группы мышц.
Никогда в жизни контрразведчик так не выматывался, как за эти несчастные три часа в биоцентре, ни разу его так не гоняли. Вскоре каждый мускул тела дрожал и жалобно просил пощады. Но пощады Целители не давали. Когда сбор необходимой для программы преобразования информации был завершен, Никита обессиленно рухнул в ближайшее кресло и долго отфыркивался, залпом выпив не меньше литра какого-то сока. Рядом сидела не менее измотанная Лави. Худой Ник выглядел похожим на скелет и никак не мог прийти в себя.
– Теперь прошу пройти за мной, – эмообраз подошедшего Целителя, высокого блондина лет тридцати, был окрашен в холодноватые, голубоватые тона деловитости.
С трудом встав, Никита помог подняться Лави и Нику. На заплетающихся ногах они поковыляли за ехидно ухмыляющимся Целителем. Зайдя в знакомое по «Пику Мглы», похожее на желудок огромного животного помещение госпиталя, облегченно вздохнули. Слава тебе, Господи, все закончилось, новых физических нагрузок не предвидится. В полу исходили пузырями три ямы ти-анх. Целитель молча показал на них, послав ободряющий эмообраз. Никита улыбнулся ему, помог жене спуститься в одну из ям, после того сам забрался в другую. Дно начало медленно уходить из-под ног и одновременно гасло сознание. Не успела розовая слизь ти-анх дойти до губ, как оно погасло окончательно.
Тартик уныло пинал мяч на площадке, не понимая как ему жить дальше. С того дня, как он побывал на могиле у мамы, прошло десять дней, и он до сих пор не пришел в себя. Но если бы только это! Увы, дело было совсем в другом. Мальчишка изменился после того, как сам побывал на краю гибели и спас от смерти девочку. После того, как узнал, что мама его не предавала. Но все друзья помнили вожака своей компании прежним, и не поняли, что он уже не тот. Что он стал другим. Они продолжали привычно третировать Ленни и Саркиса, очень удивляясь, что Тартик больше не желает участвовать в их развлечениях. А когда он пытался объяснить, что они ошибаются, как раньше ошибался он сам, только пожимали в ответ плечами. Они просто не понимали.
И Тартик был потрясен их непониманием. Хуже всего было от осознания, что это под его влиянием друзья стали такими. При виде плачущего Саркиса, забившегося в угол, Тартика передергивало, ему казалось, что он сам такой же, каким был отчим-убийца. Он попытался остановить издевательство, и даже подрался с Мереком, бывшим раньше его ближайшим другом. После этой драки друзья отвернулись от бывшего
