бесстрастных женщин.
Итак, молодые люди «влюблены», продолжала рассуждать мисс Керли. Нелепое, но меткое слово, намек на «неловкое положение». Настоящий конфуз для обоих: они ведь такие сдержанные, такие разумные. Внутри Майка что-то происходит, с удовлетворением подметила мисс Керли, он пробуждается. Его снедает нешуточная лихорадка, что мучительно рвется наружу сквозь непринужденную учтивость, превращая аскета в человека безгранично трогательного, беззащитного – и одновременно немного бесчестного.
С девочкой не все так ясно. Выдающееся самообладание! Интересно, как она относится к мужу? Вряд ли, конечно, с большой любовью. Наверное, где-то живет на свете очень толстокожая женщина, способная не обращать внимания на череду мелких фиаско, составляющих жизнь Пола, но Джина не такая. Его фальшивые восторги и путаное вранье, которое всегда выходит наружу, его неубедительная хвастливость – такой атаки на чуткий ум не выдержит никакая физическая страсть.
К тому же разве Пол уделяет жене внимание? Он поглощен одной-единственной задачей – безнадежной и потому бессмысленной: убедить всех в своем величии. Вот где, например, по мнению Джины, Пол сейчас? Нырнул с головой в очередную сумасбродную затею, доказывает свою важность какому-нибудь ослепленному писаке, а под утро придет в семью восторженный, опьяненный собственным недюжинным умом – но ненадолго: рассудительный старший кузен быстро его отрезвит, и Полу останется только дуть губы.
Нет. Если Джина когда-то и любила мужа, в чем Керли испытывала сомнения, сейчас это чувство прошло.
Грубое вторжение в уютное, заваленное газетами святилище прервало ее размышления и догадки. Майк с готовностью поспешил на трель дверного звонка, из прихожей донеслись приглушенные вежливые приветствия, и в комнату вошел гость. Керли знала мистера Альберта Кэмпиона лишь понаслышке, а потому к увиденному была не готова и несколько потрясена. Худая сутулая фигура, бледное открытое лицо и прилизанные светлые волосы вошедшего полностью терялись на фоне огромных, необычайно массивных очков в роговой оправе.
– На вечеринку не успел? – расстроился он, бросая взгляд на пустой чайный столик и отодвинутые стулья. – Какая жалость!
Гость потряс руки Керли и Джине, сел, скрестив длинные худые ноги.
– Не чаепитие? Не вечеринка? Значит, работа, – продолжал болтать он с приветливой улыбкой. – Недорого, честно, надежно; из последнего – пятнадцать месяцев труда и обвинительный приговор в конце. Детективные услуги любого рода и любой срочности.
Мистер Кэмпион резко умолк. Керли смотрела на него с холодным неодобрением.
У гостя хватило ума стушеваться. На выручку пришла Джина.
– Вы ведь не знакомы с мистером Кэмпионом, Керли? Со временем к нему можно привыкнуть.
– Это у меня болезнь, – с очаровательным смущением заявил молодой человек. – От волнения. Считайте ее искусственным глазом –
