я услышу о тебе?
– Мне двадцать, я выросла в детском доме, меняю работу каждые два месяца, работала в пяти барах и трех кафе, уволилась по собственному желанию. И еще, мне очень нужны деньги, я согласна на любую работу и заработок. Я тебе подойду, Джон. – Как-то уверенно закончила она фразу.
– Это почему же? – Я подался вперед. Девушка меня интересовала все больше и больше. Нет, не внешне, а какой-то своей забавной прямотой и манерой вести разговор. – Кстати, почему ты нигде не выдерживала больше двух месяцев?
– Потому что, куда бы я ни попадала, хозяевами были старые женатые козлы, и каждый из них без исключения тянул меня в постель, суля прибавку к зарплате и постоянную работу. Я уже устала от этого, поэтому ты мне вполне подходишь, я вижу по твоим глазам, что в постель тянуть ты меня не будешь, а я редко ошибаюсь.
У меня отвисла челюсть, но потом я задумался. То, что она говорила, могло быть стопроцентной правдой, она была молода и привлекательна, женатые мужчины любят иметь молодых хорошеньких любовниц, и, кстати, многие из них таковых имеют. Просто эта девушка не из тех, она была какая-то слишком правильная и неиспорченная жизнью.
– Спасибо за доверие, – сконфузился я. – Я действительно никогда в жизни никого не затягивал к себе в постель. – Ситуация была неловкая, и какая-то смешная. – А где ты живешь, и на что, если не секрет?
– Тут недалеко. Там есть один заброшенный сарайчик, а в доме живут старики. Дед сильно пьет и даже бьет старуху. А она меня иногда подкармливает, даже одежду стирает. Как-то полюбилась я ей.
– А что, в том сарае есть какая-то комната с кроватью? – не понял я.
– Сено. – Она рассмеялась, – самая лучшая и теплая кровать.
– То есть, ты живешь в сарае, спишь на сене, питаешься остатками со стола стариков и ищешь работу, где бы к тебе никто не приставал? – У меня глаза полезли на лоб.
– Ну и что, – ухмыльнулась она, – зато свободна, и не под кого не подкладываюсь. К тому же я все могу и умею, детский дом научил жизни.
Я закрыл глаза и представил эту картинку. И еще, мне до боли стало жалко эту девушку, и то, что при всем этом она не теряла оптимизма и даже пришла устраиваться на работу в наш бар, хотя шансов у нее было ой как немного. По сути, она просто бомжевала.
– Джули, так жить нельзя, – только и вымолвил я. – Посмотри на себя, ты вся продрогла, у тебя что, нет кофты потеплее или куртки? Когда ты ела в последний раз?
– Нет. – Она развела руками, – а то одела бы. Ела? Вчера утром, только не помню что. Так что, не тяни, дашь мне работу или нет? Я справлюсь, вот увидишь, ты не пожалеешь.
– А ведь она могла пойти в проститутки, – подумал я, – как Карла. Ее данные позволяли, симпатичная и с фигуркой. Но ведь не пошла, в сене спит, ест что попало, да и одежда одна и та же, на все случаи. Сильная натура! Я стал смотреть на Джули с уважением и какой-то отеческой заботой. Отцом я никогда не был, и она была
