всех называть свою мать тупой! Люди такое любят! Какой ты у нас взрослый и независимый!
К концу лета Блейк почти закончил залу и теперь оснащал ее такими блейковскими штуками, как настольный футбол, приставка, пивной бочонок, огромный телевизор, аэрохоккей, стеклянный подсвечник с эмблемой “Викингов” и автоматическое кресло. Соседям оставалось только воображать себе, как Патти за ужином отпускает ядовитые реплики по поводу этих усовершенствований, Джоуи обвиняет ее в тупости и нечестности, а Уолтер сурово требует извиниться. Но тот вечер, когда Джоуи перебрался в соседний дом, воображать не пришлось: Кэрол Монаган с большой охотой, громко и довольно злорадно пересказывала эту историю всем, кому хватало нелюбви к Берглундам ее выслушать.
– Джоуи был так спокоен, так спокоен, – вещала Кэрол. – Клянусь богом, тише воды ниже травы. Мы с Конни пошли с ним, чтобы поддержать его и дать всем понять, что я полностью за – вы же знаете Уолтера, он же такой деликатный, он мог решить, что мне это будет в тягость. А Джоуи, как всегда, сама ответственность. Он просто хотел все согласовать и прояснить. Он объяснил, что они с Конни все со мной обсудили, и я уверила Уолтера – я же знала, что он будет волноваться, – что с едой не будет никаких проблем. Мы же с Блейком теперь семья, и мы просто счастливы кормить еще одного человека, а Джоуи так ловко управляется с посудой, мусором и уборкой, да и к тому же, говорю я Уолтеру, вы с Патти были так добры с Конни, кормили ее и все такое. Они были реально добры к моей дочери, когда у меня все шло наперекосяк, тут не поспоришь, и я им всю жизнь буду за это благодарна. А Джоуи такой ответственный и спокойный мальчик! Он объяснил, что раз Патти мою дочку и на порог не пускает, то как же ему проводить с ней время, а я добавляю, что полностью одобряю их отношения – если бы только все молодые парочки были такими ответственными, как было бы хорошо! – и что им намного лучше быть у меня дома, в полной безопасности, чем мыкаться и искать неприятностей. Я к Джоуи всем сердцем, он в моем доме всегда желанный гость. Знаю, Патти меня не любит, она всегда задирала нос перед нами с Конни. Уж я-то знаю, на что Патти способна. Я с самого начала подозревала, что она закатит истерику. И тут, значит, она вся кривится и начинает, мол, думаешь, он любит твою дочь? Думаешь, он в нее влюбился? И все это эдаким писклявым голосочком. Как будто Джоуи не может полюбить Конни, потому что я, в отличие от его матушки, не училась в колледже, у меня не такой большой дом, я не из Нью-Йорка и по сорок часов в неделю торчу на работе. Вы даже не поверите, насколько она меня не уважает! Но с Уолтером-то, думаю, можно поговорить. Он такой душка, стоит красный как свекла, смутился, видно. Кэрол, говорит, идите с Конни домой, нам надо поговорить с Джоуи. А я не против. Я же не скандалить пришла. Я вообще не скандалистка. Только вот Джоуи говорит, что он ставит родителей в известность, а не спрашивает их разрешения и, дескать, нечего тут обсуждать. И тут Уолтер психанул, просто психанул. Весь в слезах, такой расстроенный – и я прекрасно его понимаю, Джоуи ведь его младшенький, и Уолтер не виноват,
