разумное может казаться дьявольщиной, а дьявольское разумным. И все-таки знания, это сильнейшее из проявлений сатанинской магии в человечестве, могут быть и его спасителем. Каждый из нас сам должен распознать знания как голос, звучащий в собственной голове, – голос, которому мы привыкли верить и подчиняться. И каждый сам должен укротить этот голос так, чтобы он перестал быть тираном. Ибо, усваивая знания, мы сами становимся знаниями. Мы превращаемся в тирана, искусителя, сеющего страх где только можно. Спасая знания, мы спасаем самих себя.
– Кажется, меня ждут в другом месте, – сказал дон Леонардо, расхаживая по небольшой классной комнате между рядами парт и рассеянно посматривая на первоклассников, строчивших в тетрадях прописи.
– Мне нужно, чтоб ты был рядом, – тихо напомнила ему Сарита, сидевшая за одной из парт, едва втиснувшись между скамьей и столом и наблюдая за учительницей, которая вела урок.
– Тсс! Слушайте преподавательницу, – проворчала их спутница. Ее рыжие волосы были уложены в высокую прическу по моде тех дней. – Она рассказывает кое-что важное.
При этом Лала смотрела на молоденькую учительницу с неодобрением.
– Что же это она так убого выглядит? – обратилась она к своим спутникам. – Учитель – важнейшая из профессий, а она подходит к ней без всякого вкуса! Почему не на каблуках? И не красится. Учеба должна возбуждать интерес, не так ли?
– Смотря как возбуждать; если так, как я подумал, то не должна, – сказал старик, поправляя галстук и разглядывая учительницу, одетую в кофту и простую юбку. – Если представить, что она скинула одежду, тогда…
– Papá, здесь же дети!
– Недалеко от животных ушел, – с презрительной улыбкой пробормотала рыжеволосая.
– Хватит! – прикрикнула на них Сарита. – Хоть мы тут и с первоклашками, но мы же не дети, в конце концов! – Она обвела взглядом комнату. – Где же Мигель, шестилетка?
– Вон он, у окна, витает в облаках, – откликнулась Лала. – Но дело не в нем. Внимайте музыке знаний, этой песенке о силе и возможностях.
– Поздравляю вас с первым днем вашей учебы, – с сияющим лицом пропела учительница. – Меня зовут сеньорита Трухильо. Я понимаю, что вы волнуетесь. Кому-то из вас, может быть, страшновато, кто-то в восторге, но все вы собрались здесь – так же, как когда-то ваши родители, братья и сестры, – чтобы научиться тому, что значит быть человеком в нашей великой стране.
– Быть человеком?.. – прошептал Леонардо.
– Ну, они ведь недалеко от животных ушли, – повторила рыжеволосая.
– И я надеюсь, что все вы будете усердно учиться, – продолжала сеньорита Трухильо. – Если очень хорошо постараетесь, то достигнете совершенства, а это – то, к чему все мы стремимся.
Леонардо, не сходя с места, поворачивался на каблуках, чтобы обозреть двадцать маленьких мальчиков
