срочно умерить игровую активность, но было поздно. Пришлось оставить не только карты, но и домино – после повторного приступа, теперь дядя Паша лишь изредка позволяет себе шахматы.
– Сунь эти банки на подоконник, Серафима. Сыграть не хочешь? В «морской бой»?
Обычно я стараюсь не обижать дядю Пашу, но сегодня у меня не было сил вылавливать на клеточном «море» рисованные корабли.
– Не могу, голова что-то болит. Дядя Паша, рядом с вами, в 6 – ю, положили кого? Вроде, утром пустая стояла?
– Не видал, чтоб отпирали. Кажись, пустая. А тебе зачем?
– Так. – я вздохнула, – Не знаете, где от нее ключ хранится? В ординаторской?
– Бери выше – заведующая при себе держит. Так сыграем, нет?
Я уныло мотнула головой. Мой замечательный план рухнул, не успев толком родиться.
– Не хочется. Пойду я. Не забудьте насчет анализа, соседу скажите. Ага?
– Ага. Слышь, Серафима, – сказал мне в спину дядя Паша, – тебе непременно 6-я палата нужна?
– Что?
– Я говорю, другая комната не пойдет? Бывшая сушилка?
Он пошарил в тумбочке и вытащил довольно большой ключ с деревянной биркой. Я смотрела, выпучив глаза.
– Ну, чего уставилась, дядю Пашу обмануть вздумала? Эх, девки, нет на вас угомона! Одни шашни на уме! Додумалась, к заведующей лезть собралась. Бери ключ! – прикрикнул дядя Паша, – Но гляди у меня, ежели чего… он хоть жениться- то обещает?
– Чего?
Я хотела сказать, что он ошибается, и вообще думает черт знает что… но открылась дверь и вошел сосед, как его… а, больной Ковченко. Объясняться в его присутствии было никак невозможно.
У себя в палате я немного попереживала по этому поводу, но, поразмыслив, решила пока ничего не говорить дяде Паше. Если он думает, что ключ нужен лично мне для свидания – так даже лучше. Как бы я ему объясняла про пернатых львов? А так – имею я право на личную жизнь или не имею? Может, здесь судьба решается, а я застряла в этом проклятом отделении и вся моя будущая жизнь из-за того рухнет! Нет, хороший человек дядя Паша, понимающий … спереть ключ из кабинета заведующей было бы слишком трудно…. – с этой утешительной мыслью я заснула.
Утром дверь в палату распахнулась и…
– Принимай соседку, Серафима! – весело объявил Анатолий Францевич. С больничной каталки мне улыбалась Гелия. Значит, ее все – таки перевели, ура!
Анатолий Францевич могучей рукой подтолкнул каталку к свободной кровати и легко, как перышко, переложил Гелию на новое место. Вот что значит мужская сила и большой рост! Когда лежачих больных перетаскивают медсестры и санитарки, это зрелище не для слабонервных.
– Итак, красавицы, извольте выслушать рекомендации – Анатолий Францевич строго погрозил похожим на сардельку пальцем. Даже удивительно, как он может такими лапищами творить чудеса медицины, они больше подошли бы лесорубу или
