же спецшколу кончала. А за переводы иногда неплохо платят, если про что-то экономическое. Но Фроловцу я все равно платить никогда не буду. У него глаза наглые… как у тех придурков…
– Так, Аня, – решительно сказал Хайяар, – по-моему, тебя еще трясет. Поэтому выпей, – налил он коньяк в высокую коническую рюмку. – Причем не залпом, а медленно, не торопясь. Я тебя не спаиваю, это как лекарство. Поверь мне, я врач и хорошо знаю, что тебе сейчас действительно нужно.
– Ну зачем, Константин Сергеевич, – слабо запротестовала Аня, – я же вообще не пью, я даже шампанского… только лимонад.
– Еще раз повторяю, это лекарство. С пятидесяти граммов хорошего коньяка ты не опьянеешь, но это снимет нервное напряжение. А снять его надо, причем быстро, иначе потом возможны осложнения.
– Ну ладно, – Аня, решившись, взяла тонкими пальцами рюмку и, чуть помедлив, глотнула золотистую жидкость.
– А теперь лимоном заешь, – пододвинул к ней Хайяар блюдце. – Не надо было сразу глотать, коньяк следует употреблять медленно, чтобы он равномернее впитался.
– Фу, гадость какая! – скривилась Аня. – И как это люди пьют?
– Люди вообще много чего скверного пьют, – согласился Хайяар, – причем всюду и всегда.
Он замолчал, откинувшись на спинку кресла, и осторожно, чтобы не обидеть нескромным взглядом, смотрел на Аню. Сейчас, наскоро сполоснувшись в ванной, поправив прическу, она уже не напоминала ту зареванную растрепу на темной лестнице. Да, он определенно погорячился, осуждая местную породу. Стройная фигура, благородное, тонкое лицо, словно статуя в храме Айрдо-кья-Млеу, Высокой Госпожи ночи. Большие карие глаза, с едва заметным раскосом. Темные, слегка вьющиеся волосы, как вода горного ручья под лунным светом. Длинные тонкие пальцы с ненакрашенными, вопреки здешней моде, ногтями. Несомненно, в этой девочке пробудилась древняя кровь. По олларским меркам, так могла бы выглядеть кассара с длинной чередой предков. Пожалуй, даже не простая кассара, а с “ла-мау” в имени. По-здешнему, княжна. Если вообще не “ла-мош”.
И если бы не то, что висело у нее на шее… Именно оттуда струился поток непонятной силы, делавшей бесполезным все его искусство… именно от этого простенького дешевого крестика. Как это он не догадался сразу? Ведь знал же, помнил, недаром дома он считался специалистом по Железному Кругу, потому-то его сюда и послали, хотя Собрание Старцев обсуждало и другие варианты… Да, были в Тхаране маги и посильнее его, были и находчивее, да и просто опытнее. Но Собрание рассудило, что успех обеспечит не сила, не хитроумие – знание. Он знал. Ему еще с молодости, с трудных лет ученичества предназначено было исследовать Железный Круг, странный, неправильный сопредельный мир. Он читал древние книги, записи странников, он изучил все сколько-нибудь значимые здешние языки. Потом, когда прошел Малое Посвящение, его начали ненадолго посылать сюда – сперва с Наставником, затем и одного.
Он, разумеется, презирал нелепую здешнюю веру, хотя ему и некогда было вникать в заблуждения “ржавых”
