не нашла. Только хворост, сено, пустующие загоны да вяленая рыба, развешанная под навесом. А когда, нагулявшись, девушка поднялась наверх – то застала Викентия, прыгающего наружу с воплем:
– Во славу Одина!!!
– Вот, черт! – все прильнули к ограждающим стену зубцам.
Гопник кинулся бежать через огород, бодро перепрыгивая грядки, через луг. От леска вдалеке отделились двое человечков, принялись стрелять из луков. Однако Викентий, прикрываясь щитом, даже не замедлил шага, неожиданно метнул копье, сбив одного, налетел на второго…
Валентина неожиданно для себя ощутила в животе знакомое щемящее чувство, предвкушающее близкую смерть, по коже побежали колкие мурашки, душа предательски заныла, тело задрожало от знакомого сладкого наваждения… Однако лезть в драку ради краткого мига наркотического кайфа от чьей-то прерванной жизни ведьма не собиралась. Ей, конечно, чувство смерти нравилось – но не до такой же степени, чтобы собственной башкой рисковать!
Гопник, похоже, думал иначе. Он крутился, отбиваясь уже от нескольких врагов, раскидывал каких-то зверей, бил, колол, пинал – восторженно хохоча при этом и крича оскорбления. Воины на стенах наблюдали за всем этим со смешанным чувством ужаса и восторга.
– Это Один, бог войны! – неожиданно промолвил старик. – Он не жалеет себя ради нас и вместо нас. Неужели мы бросим его одного?
– Поможем богу, славяне! – тут же отозвался один из воинов. – Вышибем клыки лесовикам-оборотням! С нами Один!
– Один, Один! – отозвались остальные мужчины, шустро скатились вниз по лестнице и через какой-то боковой ход выскочили наружу, кинулись через поле. Седовласый Похвист был с ними и мчался в драку самым первым.
– Однако крепкие тут старички… – восхитилась Валентина, провожая его взглядом и с трудом сдерживаясь, чтобы не ринуться следом. Ее мутило, ее бросало то в жар, то в холод, ее тряс озноб. Но это странное смешение чувств почему-то казалось не болезненным, а сладостным. Какое-то щемящее наваждение пыталось вырвать ее из плоти, и ведьма с трудом сдерживалась, чтобы не дать воли накатившему безумию.
Вот только оказаться среди мелькающих топориков, стремительных стрел и разящих копий ей и не хватало!
Однако даже отсюда, со стены, через луг и огород ведьма ощущала вспышки смерти, расставание тел со своей жизненной силой, прерывание нитей судьбы. Появление душ погибших. Валентина звала их, тянула к себе, пыталась удержать. Но… Но…
Пустота.
Призраки обманули ее. Они не послушались, они удалились куда-то по своим собственным хлопотам, оставив властительницу мертвых в бессилии скрежетать зубами.
– Да что за черт?! Почему они не приходят? – Ведьме впору было биться головой о стену. – Что с ними не так? Или со мной?!
Схватка угасла, и вскоре торжествующие славяне вернулись в Сарвож с победой и добычей, во всю глотку восхваляя храброго, непобедимого Одина. Валентина осталась на стене в одиночестве, с трудом сдерживая слезы.
Сегодня
