ть пятнадцать миллионов? – спрашивает очкарик.
Я гляжу в его «честные» (да что там – честные! абсолютно невинные!) глаза, которые, как мне кажется, пронзают насквозь, заглядывая прямо в карман! Боковым зрением я вижу тех нескольких весёлых вооружённых парней, с которыми мне уже довелось сегодня встретиться. Эти громилы с любопытством взирают на меня.
– Я похож на миллионера? – интересуюсь я у их очкастого босса.
Тот ухмыляется и произносит:
– Введите.
Два мордоворота отделяются от группы, и выходят в соседнюю комнату. Через мгновение они вновь возникают на пороге.
Я с трудом удерживаю свою челюсть от падения на пол. Они волоком за руки тащат маленького толстяка. Тот вяло отбрыкивается.
Колобка гангстеры ставят передо мной и очкариком. Толстяк тут же выпучивает шары на меня.
(Эх, у нашего друга нет моего чувства самообладания… Да и откуда ж ему взяться-то, скажите на милость, после такого-то денька?!)
Очкастый вновь ухмыляется, читая на физиономии толстого, как в раскрытой книге.
– А вот ваш друг утверждает, что у вас есть эти деньги, – босс торжествующе буравит меня взглядом, считая, что «очная ставка» удалась.
– Какой мой друг? – невозмутимо отзываюсь я, – и кто это такой?
– Мы видели их сегодня вместе. Не один раз, – вставляет словечко один из братков, с которым мы сталкивались днём.
– Вы ошиблись, – ответствую я.
– Может, хватит ломать комедию? – любопытствует очкарик, сверкая золотой оправой, – вы, Дмитрий, превосходный актёр. Но я вас раскусил и теперь спрашиваю, – его лицо искажается яростью, – ГДЕ ДЕНЬГИ?!
– У меня их нет, – я спокойно выдерживаю его взгляд.
Босс вздыхает, возвращая себе спокойствие.
– Хорошо, будем считать, что их нет, – соглашается он, – но вам ещё нужна эта работа телохранителя?
– Я передумал, – отвечаю я.
– Ещё одно доказательство того, что у тебя завелась звонкая монета, – усмехается вождь мафии, – что ж, сейчас я тебе выпишу пропуск.
Я удивлённо смотрю на него.
– Ты ведь хочешь выйти отсюда?
Я гляжу на мордоворотов, окруживших нас, и киваю.
– Замечательно.
Он смотрит на одного из мордоворотов и говорит:
– Давай, Клык.
Вышеуказанный Клык ухмыляется, показав зубы, и подходит к толстяку. Очкарик делает шаг назад, а Клык, врезав колобку под дых, ставит его на колени.
– Видишь ли, Огурец, – говорит босс толстячку, который корчится у его ног, – сейчас мы с моим другом Клыком в любом случае ничего не теряем. Ты занимал у Клыка, или у меня, – это не важно, у нас общая касса. Главное то, что ты проигрывал всё в моих клубах и казино. Плюс проценты, которые ты выплачивал. Ты ведь знаешь этот принцип: хочешь выиграть у казино – купи казино. Я именно так и сделал. Так что ты нам, соответственно, больше не нужен – слишком много с тобой возни.
Толстяк уже не корчиться, а пялится на него большими глазами.
Очкарик подмигивает ему и поворачивается ко мне.
– Нет! – шепчет толстячок.
– Да, дорогой друг! – смеется Профессор и подмигивает мне, – а вот ты ещё пригодишься.
«Ну что за день!» – мысленно воплю я, изгоняя стадо мурашек со своей спины.
– В нашу тёплую компанию, – он обводит взглядом братву, которая лыбится, – вход – копейка, выход – жизнь.
Затем пристально смотрит на меня, и переводит взгляд на толстяка.
– Его жизнь.
Я гляжу на колобка и сердце моё сжимается, так он жалок. Он тоже смотрит на меня, и я вижу смертную тоску в его взоре.
– Вот, – очкарик подает мне пистолет.
Я машинально беру его.
– Здесь один патрон, – говорит босс братков, – выносишь ему мозги и ты свободен.
Я смотрю в глаза толстяку, а потом Профессору.
– Делай, – скрипит очкастый и я поднимаю ствол, приставив его ко лбу своего товарища.
Мы некоторое время смотрим друг другу в глаза. И оба наших взора исполнены отчаяния.
Видимо пауза затянулась, потому что на моё плечо опускается рука Клыка.
– Жить хочешь? – хрипит он, – нажми на курок!
Весомый
