походили на идеальную пару…
Ники взяла меня за руку, незаметно, под столом, и чуть сжала.
Я кивнул ей и вознамерился подняться со стула, чтобы уйти в более тихое место… вверх по лестнице – на чердак… и побыть вдвоём… наедине… Одно наваждение превратилось в другое: я пленился её красотой[20] – Ники приворожила меня…
Воздух звенел, словно от грозы…
Я пытался остаться непоколебимым, как скала…
Но меня швыряло из стороны в сторону, будто по волнам щепку…
– Эй, куда это вы?!
Крис подскочил ко мне.
– Подальше от вас.
– Почему же?
– Потому что время уходит! – я нахмурился. – Зачем мы здесь, если они там? Кто пойдёт к ним?! – я высказался так негодующе, чтобы отвлечь его и сохранить наш с Ники замысел в секрете…
– Пока только я и ты: мне нужен телохранитель, – Крис поглядел на меня так, словно в последнем слове был какой-то особый смысл.
Я оного не уловил, но промолчал об этом, и лишь склонил голову, соглашаясь.
– Подожди тогда, я кое-что заберу, – проговорил рыжеволосый, резво развернулся на железных каблуках и скачками умчался куда-то вглубь паб, очень спеша и боясь, возможно, что я передумаю.
– Пошли, Джек, у нас тоже есть дела, – сразу же заторопилась Джил, нетерпеливо тыча в бок своего соседа справа, заставляя того встать.
Они вышли, потревожив бубенцы над дверью.
Как-его-там скрылся чуть раньше – ушёл за стойку, чтобы, судя по звуку, спустился в погреб, откинув крышку люка.
И мы с Ники остались вдвоём… как я стремился…
– Ты извинишься? – вдруг спросила она.
Я не представлял за что, поэтому ответил:
– Нет.
Девушка поджала губы то ли обиженно, то ли непонимающе, то ли огорчённо.
– Тебе стыдно хотя бы?
Я не испытывал угрызений совести…
И снова буркнул:
– Нет.
Она посмотрела на меня громадными… грустнейшими… голубыми глазами.
– Я не помню, что произошло…
Мне было неловко, но необходимость вынуждала признаться.
Но из-за постоянных провалов в памяти я чувствовал себя беззащитным даже перед ней.
Она кивнула со знанием, раскрыла лежавшую на её коленях старую книгу в коричневом кожаном переплёте и вложила в мою ладонь выцветший, многократно сложенный пергамент, несомненно, вырванный заранее.
– Прочти, когда будешь один, – сказала Ники и добавила еле слышно: – Может, вспомнишь меня.
– Тебя я не забыл, – прошептал я доверительно.
Вторжение Криса сделало наш разговор историей…
С беспокойным рыжеволосым болтуном я погрузился в безмятежную ночь…
Мы двинулись направо…
И нырнули в грохочущее метро, которое за считанные мгновения доставило нас, куда хотел Крис…
Центральный
Адаптация из баллады «Лесной царь» Иоганна Гёте в переводе Василия Жуковского.
