еллис: «Любимая супруга», «Милая тётушка», «Добрая госпожа», – собиралась огласить завещание, но, почувствовав недомогание, отложила сие важное дело на поздний вечер.
Но перед ужином её нашли мёртвой в холле…
Причём на теле леди были заметны следы побоев!
Кто-то «помог» ей упасть с лестницы…
Верный мажордом Риан Фолкнер закрыл домочадцев, слуг и званых гостей в большом зале, чтобы «вместе дождаться Королевскую Ольстерскую Полицию».
Я был среди них.
Но в отличие от всех остальных в представлении не нуждался, потому что меня видели, меня слышали, меня обоняли все присутствующие, поскольку пах я страстоцветом!
Очень навязчиво и ярко!
Может же скромный нотариус, отдыхающий в тёплые весенние деньки на лоне природы вдали от цивилизации, позволить себе быть чуть экзотичным?!
Я разглядывал лица людей, лихорадочно поглощавших пищу, пытаясь понять, кто из них убийца.
За столом собрались семеро, исключая меня.
Ещё четверо, не покидали мест своего пребывания в течение всего дня, но также являлись подозреваемыми!
С леди Маргарет, будь та жива, нас оказалось бы тринадцать – плохая примета, потому что цифра эта всегда привлекает смерть.
И теперь я опасался за каждого из отсутствующих…
И за повара Поля «Пышку», который трудился на кухне: орудуя топором, рубил мясо так, что даже здесь было слышно…
И за баронессу Ксенью Чахтицкую, которая примчалась задолго до рассвета и спала в своей комнате…
И за доктора Микеле, который отказался выходить из гостевого домика…
И за Роуз Торн, светскую даму, подругу леди, которая сразу же после обнаружения тела, убежала в свою комнату, где была заперта.
Те, кто нашёл в себе смелость смотреть в глаза друг другу, довольно бодро начали переговариваться, но, благо, не пытались шутить – ни у одного не получилось бы удачно в такой ситуации…
Ни у сэра Роберта Беллиса, лорда, ныне вдовца…
Ни у зубоскала Ричарда Уорбека, дэнди и известного бонвивана[2] – даже у него…
Ни у Лили Петал, воспитанницы, которая не проявила никаких эмоций по поводу гибели леди и не проронила ни слезинки.
Плакали другие: слуги, коим позволили сесть за стол и перекусить, чтобы успокоиться.
Лишь трое было их: швея Вивьен, лакей Генри и садовник Карл.
Все близкие леди Маргарет находились в непростых отношениях между собой.
Подобно Александру Великому мне предстояло распутать – а не разрубить, как считает большинство – хитро сплетённый узел взаимных тайн, чтобы узнать, кто из них совершил убийство!
О каждом мне рассказывал уже помянутый Риан Фолкнер, мажордом, сенешаль, дворецкий, единственный, кому можно было доверять, ибо у него отсутствовал мотив – он был истинным «маленьким королём[3]» в большом замке со своей связкой ключей от всех дверей, то есть обладал настоящей властью.
Неприметный и скромный человечек двух футов ростом, но замечательных личных качеств, избегающий распри!
Карлик уже ответил на мои вопросы…
Но что я знал и без него?
Леди Маргарет владела замком потому, что муж: сэр Роберт, отдал ей всё.
Этот высокий статный мужчина с окладистыми седоватыми усами и аккуратно зачёсанной в причёску на прямой пробор шевелюрой сидел во главе стола.
Образец добропорядочности и нравственности.
Кавалер Ордена Подвязки!
Но в Шеркоке о нём говорили: «У него есть лишь титул и гордыня».
Наследник бедствующего рода, он всю жизнь добивался богатства и признания.
Нуждался ли сэр Роберт в любви?
Вероятно…
Самым значительным его достижением стала леди Маргарет.
И не было в мире человека счастливее!..
Впервые он увидел свою будущую жену на пустошах.
Цвёл медвяный вереск[4], а Маргарет скакала на белоснежной кобыле через заросли, как истинная леди, и липкая лиловая пыльца осыпала волосы и обнажённые плечи обольстительной женщины.
У сэра Роберта помутился рассудок: он возжелал «прекрасную деву» и настиг!
Маргарет согласилась быть его, но при условии…
Человек, живущий ради собственного удовольствия, богато и беспечно; кутила, весельчак.
Каламбур: имя Риан так и переводится с ирландского.
Адаптация из баллады Роберта Льюиса Стивенсона «Вересковый мёд».
