произнёс дядька.
– Да, зверь морской, самки детёнышей рожают и молоком выкармливают.
– Чудны дела твои, Господи, – проговорил Пантелеймон, крестясь и заглядывая за фальшборт.
– А тебе, Бродяга, наша еда не повредит? – мысленно спросил морского друга.
– Нет. Мы не обычные дельфины. Но об этом потом, мне уже пора к своему народу. Давай отдарок!
Я бросил мясо по ходу движения каракки. Дельфин, не дожидаясь его падения в воду, подпрыгнул и, схватив кусок на лету, с плеском погрузился в океан. И пропал. А я, ошеломлённым всем происшедшим, уселся на лафет пушки. На палубе вновь наблюдалось столпотворение. Оказывается, моё поведение было замечено, а прибежавший с куском солёного мяса Пантелеймон ещё добавил к нему интереса. Дельфины и раньше подплывали к кораблям, двигались рядом с ними. Но ни разу не нагоняли на корабль косяк летучих рыб. А что это было дельфинами сделано намеренно, видели все присутствовавшие на палубе. К тому же и показ цирковых номеров морякам и стрельцам, последним особенно, был в диковинку. А кормление – так вообще вызвало ажиотаж.
Вопли населения каракки видимо встревожили князя и капитана и они, прервав свои переговоры, вышли из каюты и уже стояли передо мной.
– Умеешь ты быть в центре событий, – произнёс князь. – Мы с доном Мигелем подумали уже, что тут война началась. А ты дельфинов дрессируешь!
– Ага, третья мировая, – произнёс я по-русски в полголоса. Князь хмыкнул в усы и кивком головы позвал за собой.
– Так, с капитаном я договорился, – поставил меня в известность об итогах переговоров князь, когда мы вошли в нашу каюту. – Заплатил ему четыре дублона за твоих жмуриков и пристроил в матросы, без оплаты, конечно, десяток стрельцов. Он-то рад даровой рабочей силе, а уж я-то как рад! Нам свои моряки нужны, пусть и недоучки. Но будут хоть что-то знать и понимать. Эх, боцмана бы сманить! Да плотника корабельного! И дон Педро, хоть и пьяница, но пригодился бы в хозяйстве. Мечты-мечты…
Князь вздохнул и продолжил:
– Ты будешь с капитаном теперь вахты стоять, лить ему в уши мёд и учиться кораблевождению. Разыграешь эдакого тугодума, которому надо всё по три раза повторять. У тебя получится, все знают, что ты в голову ударенный! Жаль, времени мало, но ты старайся. Очень нужны эти знания!
Я и сам понимал всю важность задания князя. Сидеть просто на берегу и ждать, когда кто-то подвезёт необходимые товары – гибельно для молодой колонии. Быть зависимыми от милости или немилости чужого во всех отношениях дяди очень плохо. Как со связанными руками плавать. Побарахтаешься, да и буль-буль. А в свете того, что, как мне кажется, затевает князь, так и вообще смерти подобно.
– На вахту заступать когда, княже?
– Завтра с утра, помолясь, и заступишь!
– Слушаюсь! – я вытянулся по стойке «смирно!» и приложил руку и головному убору, то есть, к тюбетейке. Правда, на Руси она называлась тафья.
– Здесь такого ещё нет, но мне нравится ход твоих мыслей, – сказал
