изведать только тем, у кого блестят глаза. Именно они, по мнению бывалого майора, способны осилить совершенно неподъёмную программу, которую уже разработали для нас подчинённые ему преподаватели. Они нам пока не представлены, но будьте уверены, всего через два месяца они возьмутся за нас по-настоящему.
А пока из нас будут делать солдат, обычных стандартных солдат Советской Армии. Это тоже предусмотрено программой ШКОЛЫ. Что за солдат, на самом деле, который не умеет ходить строем, подшивать подворотничок и заправлять койку? Но не только этим характерен курс молодого бойца в 80-м полку ОСНАЗ. Помимо изнурительно врабатывания в чёткий ритм военной жизни, нам постоянно дают понять, что командование ежеминутно контролирует как наше настроение, так и местонахождение. Проверки и переклички проводятся постоянно. Они проводятся настолько часто, что в мою голову вскоре закрадывается подозрение о том, что наши командиры панически боятся элементарного побега. Но такой вариант лично мне кажется совершенно неправдоподобным. И в самом деле. Хотя территория полка совершенно никак не отгорожена от окружающего пространства, но убежать куда-либо совершенно невозможно. Начать с того, что по большому счёту, по территории Камчатки проходит всего одна единственная приличная автомобильная дорога. Перекрой её одним единственным пулемётом, и никакое движение по всему полуострову станет просто невозможным. Уйти же с Камчатки пешком, минуя единственное шоссе, физически неосуществимо. Покинуть сию благословенную землю на каком-либо ином транспорте, нежели как морском и авиационном, тоже нельзя. А Вы ведь прекрасно понимаете, что ни на корабль, ни тем более на самолёт просто так не попадёшь. Проверяется всё и вся. Везде стоят кордоны, везде бродят глазастые патрули. И вскоре я стал догадываться, что бесконечные проверки направлены вовсе не на предотвращение побегов. Тогда для чего всё это? Неужели они проводились только для того, чтобы «школьные» сержанты получше запомнили наши фамилии?
Но оказалось, что я ошибался и тут. Весь смысл такого постоянного проверочного давления заключался лишь в том, чтобы всеми способами сузить мировоззрение призывника. Тогда вполне серьёзно считалось, что только человек, имеющий одну единственную, причём безальтернативную дорогу будет двигаться по ней наиболее интенсивно. И поэтому начальный процесс обучения был столь насыщен именно контролем и принуждением. То есть перед нами создавали дорожку, а, создав её, заставляли по ней двигаться. Каждая минута призывника чем-то обязательно заполнена. То построение, то зарядка, то заправка коек, то чистка сапог. Обед! Равняй ряды! Пилотки снять! Карманы вывернуть! На первый – второй рассчитайсь! Нале-во, разойдись, стройся! Продолжать можно бесконечно. Прибывшее в армию гражданское лицо должно, нет, просто обязано как можно скорее забыть все прежние (гражданские) навыки и привычки. Каждый новобранец должен как можно более быстро стать послушным автоматом, этакой
