деализма, который на наших глазах прокладывает себе дорогу во все сферы мышления и творчества. Произведения искусства отражают тот переворот, который совершается в мире наших сознательных убеждений и, как-бы ни были несовершенны дарования людей, выступающих пионерами, как-бы ни были незаконченны, туманны и сбивчивы их общие философские понятия, творчество этих людей заключает в себе элементы развития по сравнению с творчеством отживающей натуралистической эпохи. Новые идеи о самой задаче искусства, новые и более широкие стремления в практической области, которые рано или поздно должны расшатать старые, буржуазные устои жизни, обновление нравственных понятий свежими протестантскими течениями мысли – все это обещает в будущем яркий расцвет литературы в духе чистейшего философского идеализма. Еще связаны те бессознательные творческие силы, которые должны осуществить задачу, выдвигаемую настоящею историческою эпохою, еще не созрели те таланты, которые на живых, художественных примерах, в образах прозрачных и тонких, как свеч возвышенной идеи, окончательно приведут в ясность глухие, бесформенные брожения современных умов. Но не подлежит сомнению, что начавшееся эстетическое движение, захватывающее самые разнородные настроения и жизненные потребности, не замыкающееся ни в каком специальном кругу известной, партийной программы, должно вызвать подъем поэтических дарований и направить их по такому пути, где откроется настоящий простор художественной фантазии и вдохновению. Всякая прогрессивная перемена сознательных критериев не может остаться без влияния на творящие силы общества. По мере того, как философские понятия очищаются от грубой догматики материалистического или официально-спиритуалистического характера, свободнее проходит в искусство правда, скрытая в бессознательных глубинах человеческого духа. Искусство медленно, но верным шагом пробирается к своему назначению: передать все человеческие впечатления, т. е. жизнь во всем богатстве её содержания, в свете той истины, которую мы – неведомо и незаметно для самих себя – способны постичь внутренним инстинктом нашей идеальной природы, но которая подавляется в нас разными ошибочными убеждениями и понятиями рассудка. Вместе с сознанием светлеет искусство. Вместе с развитием и распространением в обществе философских идей идеалистического типа, развиваются новые требования по отношению к искусству, создаются новые эстетические мерила, новые приемы анализа, новая критика.
На одном явлении из области новейшей философской критики, известном в России только по наслышке, мы хотим на этот раз остановиться, чтобы, дав его краткую характеристику, рассмотреть на нем некоторые вопросы, возбуждающие умственное брожение современной интеллигенции. Несколько лет тому назад в Лондоне появилась небольшая книжка под названием «intentions», заключающая в себе четыре статьи: «Падение лжи», «Перо, карандаш и яд», «Критик как артист» и «Правдивость масок». Большинство этих статей написано в диалогической форме с холодным блеском изысканно дилетантского, парадоксального дарования. В короткое время имя Оскара Уайльда стало произноситься в разнообразных кругах лондонского общества, а его рискованные, пикантные афоризмы распространялись среди разочарованных героев аристократической богемы, как выражение самого тонкого и оригинального художественного вкуса. Его манеры, смелые и претенциозные, его изящный костюм старого стиля из роскошных тканей, ласкавших его болезненно раздраженные нервы и совершенно не гармонировавших с прозаической обстановкой лондонской жизни, – все придавало его образу какое-то новаторски-декадентское обаяние в глазах толпы, жадной ко всяким зрелищам в литературе и жизни. С самого начала его имя стало окружаться скандальной легендой. В суматохе политических треволнений, среди общей умственной озабоченности, деловых операций и научных изысканий, фигура неумеренного, изнеженного эстетика не могла не производить самого странного загадочно-притягательного впечатления. Баловень судьбы, аристократ по умственным привычкам, Оскар Уайльд быстро шел к яркому литературному успеху. Как вдруг жизнь его, блестящая снаружи, но таившая в себе внутренние язвы, разыгралась в гнетущую драму с отвратительным уголовным финалом. Те самые руки, которые до сих пор с сладострастным наслаждением скользили по атласу его эксцентричного одеяния, теперь принуждены производить грубую работу с мучительным однообразием сурового тюремного режима. И странно сказать – эти две полосы его жизни, так резко противоречащие друг другу, имеют в себе нечто общее: его аристократические радости были так-же бесплодны, так-же оторваны от творческого процесса истории, как и его монотонный, изнуряющий душу труд, предписанный ему в возмездие за нарушение общественной морали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
