Марку, Аркадию и Ларсу, без которых эта книга не могла бы появиться на свет.
Как устроена эта книга
Джим Джармуш – важнейшая фигура мирового кинематографа – продолжает оставаться таковой на протяжении уже тридцати лет и явно останется в истории. Меж тем книг о нем написано до обидного мало. Впрочем, и эта – совсем небольшая. Пусть она заполнит этот пробел хотя бы отчасти, заодно исполнив мою давнюю мечту: написать книгу об американском кино. Парадокс в том, что родившийся в Огайо и живущий в Нью-Йорке Джармуш – главный «иностранец» среди американских режиссеров: долгое время его картины лучше принимали в Европе, чем на родине. Однако мы знаем Америку в том числе благодаря Джармушу. Кливленд и Флорида, Детройт и Лос-Анджелес, Новый Орлеан и, конечно, Патерсон – трудно воспринимать их в отрыве от образов из его фильмов.
Обратная хронология в книге – не просто каприз. Мне кажется, что чем дальше мы отстоим от дебюта любого режиссера, тем меньше шансов на то, что начнем знакомиться с ним с первого фильма. Обычно зрителю попадается что-то новое, становится для него откровением, и после этого он знакомится с другими работами, постепенно добираясь до истоков. Говоря об истории – истории кино в том числе, – мы всегда делаем точкой отсчета сегодняшний день.
Впрочем, книга писалась и составлялась так, чтобы каждая ее часть воспринималась и отдельно от других без ущерба для смысла. Читать ее можно в любом порядке.
Джармуш как-то назвал себя «малозначительным поэтом, пишущим весьма недлинные стихи». Поэтичность его картин была очевидна с самого начала, шла ли речь о многочисленных реминисценциях из мировой поэзии или поэтичности самой стилистики. Для этой книги я предпринял рискованный эксперимент: попросил тех российских поэтов, которые неравнодушны к кинематографу Джармуша, написать по стихотворению-посвящению; конкретному ли фильму или творчеству режиссера в целом – неважно.
Еще одно важнейшее свойство кинематографа Джармуша – его музыкальность. Из-за нехватки необходимой квалификации я обратился к лучшим российским критикам с просьбой расшифровать (в нескольких абзацах) «музыкальные ключи» к его фильмам. Получился своеобразный вольный справочник по саундтрекам Джармуша и тем певцам или музыкантам, которые в его фильмах стали артистами.
Уважая просьбу режиссера не копаться в его личной жизни, я не стал писать о его биографии, а также отказался от детального анализа его актерских работ (все же теряющихся на фоне режиссерских).
В финале помещены стенограммы моих встреч с Джармушем, которые происходили в разные годы, в основном на фестивалях. Некоторые были наедине, другие – в составе групп журналистов со всего света; иногда они касались конкретных фильмов, иногда – нет. Так или иначе, прямая речь режиссера – необходимая часть книги.
Как устроены фильмы Джармуша
В двух словах не объяснишь, и не надо.
Однако у Джармуша есть один фильм, который длится всего десять минут, – часть антологии «На десять минут старше» под названием «Инт. Трейлер. Ночь». Эта маленькая виртуозная работа – достаточный материал, чтобы обозначить в начале книги общие свойства картин режиссера, отразившиеся здесь как в капле воды. Недаром это единственный его фильм, напрямую посвященный процессу съемок, а значит, очень личный. Своего рода «8 1/2».
Искусственное и естественное. Трейлер, где мы встречаем главную героиню короткометражки, безымянную актрису (Хлое Севиньи), – уютный светящийся мирок в зимней ночи. Туда она приходит на время десятиминутного перерыва. «Инт. Трейлер. Ночь» – шкатулка в шкатулке, фильм-матрешка: Джармуш конструирует искусственную реальность так, чтобы она выглядела как отдых от искусства. Предельная естественность поведения всех его персонажей, «вышедших из кадра», – возможность передохнуть от деланого постановочного мира кино.
В то же время черно-белое изображение (фирменное для Джармуша, а здесь впервые примененное часто с ним работающим оператором Фредериком Элмсом) придает мнимой документальности видимость ретро или стилизации. Парадоксальное противоречие стиля и содержания сбивает с толку, создает впечатление анекдота – только совершенно бессюжетного.
Чужак в чужом краю. Большинство героев Джармуша – аутсайдеры, приезжие, мигранты, туристы или путешественники. Даже трейлер, в котором разворачивается действие, по сути, является домом на колесах, временным пристанищем. Актриса одета в платье по моде 1930-х, у нее соответствующая прическа и украшения – кулон, серьги, диадема в волосах. Она человек из нашего времени, окунувшаяся на невидимой для нас съемочной площадке в воображаемую belle epoque, и в то же время – пришелица из прошлого в интерьере современного, прагматично обставленного вагончика. Здесь (а также «сейчас») она – всего на десять минут. Так же ненадолго сам режиссер заходит в соседние миры, культуры, времена, чтобы вынести оттуда цитату или артефакт для очередного фильма.
Юмор и
