очень болезненным и не приятным.
А не для этого ли момента в моей жизни я был рождён??! Это ли будет тот след, за который меня будут вспоминать??!
Я уже потерял всё, в тот момент когда взял в руки визитку Катерины. Теперь надо возвращать обратно по крупицам, собирать свои пазлы.
Будь что будет, решил я! Я подумал о сотнях, может тысячах жизней, поставленных на кон «дядьками», которые играют с человеческими судьбами. Нельзя позволить открыть шлюз рекам просроченных медикаментов и другой грязи как объясняла Катерина, даже ценой собственной жизни!
Таксист медленно подъезжал к остановившейся машине бандитов. Не замедляя хода, отъехали метров на сто, я рассчитался и выскользнул из автомобиля. Он всё сделал чисто, как и обещал… Точно не впервой, я даже обрадовался этому…
Машина преследуемых заехала аккуратно во двор. Никаких подозрительных звуков не было слышно, только гул мотора.
Я люблю ночь – ночью выходят на охоту самые потаённые желания, самые жестокие и мстительные мысли… Я умею слушать ночь. Мужчины в основе своей созданы: слабые – из эмоций, сильные – преобладания решений и поступков. Во мне сейчас бились эти два чувства, но любознательность и чувство долга победила… Я решил перепрыгнуть забор, и сходить в разведку, но увидев что во дворе ни единого затемнённого уголочка не было, полез наверх по водостоку, прямо на крышу. Катерины не было видно, и искать её тоже не знал где. Очень велика вероятность того, что и Джо, её супруг находился тут же, но уверенности не было ни в чём, кроме уверенности в себе.
Кто эта женщина, и зачем мне всё это- опять гудело в голове, какое-то чувство не понятное, противоречие самому себе. Зачем я вмешался, теперь может пострадать моя Викуля, моя маленькая девочка… Я во всём запутался.
Осмотрелся – никого, лишь пару охранников, которые почти дремали на террасе. За десять секунд можно их снять. Я приготовился, как тут послышались шаги, охранники взбодрились и подошел к ним не кто иной, как сам Джо! Вот это был сюрприз! Он закурил, поболтал с ними несколько минут на французском, и двинулся обратно в дом. Он и в самом деле был похож на фотографию, показанную мне г-жой Романовой, но без очков, галстука и своей дурацкой улыбки, он выглядел достаточно «сильным мужиком». Всё только усложнялось – никаких просветов. Я перестал что-либо понимать вообще, и решил ничего не предпринимать. Завалиться порезать и перестрелять всех в доме-не вариант, поэтому спустился аккуратно и бесшумно на землю, и поплёлся в сторону своего отеля.
Я был в замешательстве. Всё чаще ловил себя на мысли, будто у меня отняли что-то моё, родное и близкое. Почему я так часто начал думать о ней? Она мне не ровня, да и замужем… (хотя ещё не известно чем это обернётся..) Она такая лёгкая и умная, в то же время смешная и беззаботная. Её улыбка – как искрящаяся струя водопада под лучиками солнца, глаза цвета
