«Американ тел энд тел» президент с вице-президентом шлют послания; в воздухе парят хвосты телеграфных лент. Словно опять Линдберг[52] возвращается домой. Легкости, с которой я объезжаю такси, проскакиваю между ними, обгоняю, я обязан старому велику Джо Фолджера. Этот парень умел управляться с велосипедом. Тренировка? Это самая лучшая тренировка, какая только может быть. Сам Фрэнк Крамер не смог бы выдать такое.
Наилучшая часть сна – возвращение в Бедфорд-Рест. Все ребята снова там, кто на чем, велосипеды вычищены и сияют, седла подогнаны, а у самих важный вид – задирают носы, словно ловят, откуда ветер. Как хорошо опять оказаться с ними, трогать их мускулы, осматривать их велосипеды. Листва стала гуще, и нет той жары. Папа собирает их вокруг себя, обещает на сей раз погонять как следует…
Когда я появился вечером дома – это все тот же вечер, не важно, сколько времени прошло, – мать поджидала меня.
– Сегодня ты был хорошим мальчиком, – сказала она, – разрешаю взять велосипед с собой в кровать.
– Правда? – воскликнул я, не веря собственным ушам.
– Да, Генри, – ответила она, – Джо Фолджер был у нас и только что ушел. Он говорит, что следующим чемпионом мира будешь ты.
– Неужели так и сказал, мама? Нет, правда?
– Да, Генри, слово в слово. Он сказал, что нужно получше тебя кормить. А то ты худенький.
– Мамочка, я самый счастливый человек на свете. Дай я тебя расцелую.
– Не глупи, ты знаешь, что я не люблю этого.
– Ну и что, мамочка, все равно поцелую. – И я так крепко стиснул ее в объятиях, что чуть не задушил.
– Ты и в самом деле разрешаешь, мамочка? Взять с собой в кровать велосипед?
– Да, Генри. Но только не запачкай простыней!
– Не волнуйся, – завопил я, не помня себя от восторга. – Я проложу старые газеты. Хорошо я придумал?
Я проснулся и стал шарить вокруг себя в поисках велосипеда.
– Чего ты пытаешься найти? – закричала Мона. – Последние полчаса ты постоянно хватаешь меня.
– Я искал велосипед.
– Велосипед? Какой велосипед? Ты, должно быть, еще спишь.
– Спал, – улыбнулся я, – и видел восхитительный сон. Про свой велик.
Она прыснула со смеху.
– Знаю, что звучит глупо, но сон был потрясающий. Как мне было хорошо!
– Эй, Тед, – позвал я, – ты здесь?
Нет ответа. Я позвал снова.
– Ушел, наверно, – пробормотал я. – Который теперь час?
Была середина дня.
– Хотел сказать ему кое-что. Жаль, что он уже ушел. – Я перевернулся на спину и уставился в потолок. Перед глазами плыли обрывки сновидения. Я испытывал неземное блаженство. И голод. – Знаешь что, – проговорил я, еще не вполне проснувшись, – стоит, пожалуй, сходить к двоюродному братцу. Может, одолжит на время свой велосипед. Как думаешь?
– Думаю, что ты впадаешь в детство.
– Может быть, но
