на строительстве «объекта», потянулись в «Тридевятое царство», как гуси по осени в тёплые страны. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он надел понравившиеся ему своей практичностью джинсы «Levi Strauss», которые заправил в высокие офицерские сапоги, и машинной вязки серый свитер с высокой горловиной.
Покончив с утренними процедурами, Пётр Алексеевич спустился на первый этаж в столовую, где его уже ждали приглашённые с вечера гости. Экономя время, которого, как известно, занятому человеку всегда не хватает, Романов никогда не садился за стол в одиночестве, устраивая во время обедов и завтраков короткие совещания. В еде Пётр Алексеевич привередлив не был, и в основном предпочитал русскую кухню. На завтрак любил гречишные блины со сметаной, вареники с вишней, свежую кулебяку, хлебный или клюквенный квас. Была у него маленькая гастрономическая слабость, о которой знала вся домашняя челядь: любил Пётр Алексеевич, чтобы посреди стола стояло блюдо с его любимыми жареными немецкими колбасками.
На обед зимой и поздней осенью повара варили мясные похлёбки, кислые щи со свининой, запекали целиком молочных поросят, начинённых кашей, готовили пироги с зайчатиной и перепелиными яйцами, жаркое из тетеревов и рябчиков, нашпигованных мелким шпиком, куропаток в тесте, говяжьи языки и телячьи ножки под острым соусом и много ещё чего такого, от чего русская душа отказаться не в силах. И обязательно во время обеда по правую руку от Петра Алексеевича стояла серебряная сулея с его любимой перцовой настойкой, которой он наполнял свою рюмку каждый раз после перемены блюд.
Ужинал Романов всегда в узком кругу, часто в дамском обществе. Ассамблеи и балы не устраивал, так как понимал: не то время, да и для казны накладно.
В это утро у входа в столовую, переговариваясь вполголоса, толпились лица из ближнего круга: думный дьяк Никита Зотов, да Малюта Скуратов, главный бухгалтер в своём рыцарском, но уже заметно поношенном одеянии, и главный архитектор в образе Матвея Фёдоровича Казакова.
– Guten Morgen, Kameraden! – по-немецки поздоровался Романов.
– Guten Morgen! – хором ответили приглашённые, и только Матвей Казаков, как приверженец течения русского реализма, поздоровался отдельно, на русский лад: – Доброго здоровьица, Пётр Алексеевич!
– Прошу к столу. Закусим, чем… – тут Пётр Алексеевич сделал секундную паузу. Дело в том, что представители «тонкого» мира, находясь на Земле, старались слова «Бог», «Господь» и «Дьявол» не употреблять, так как, в соответствии с заключёнными договорами, в качестве подрядчиков и субподрядчиков на территории «Тридевятого царства» работали как представители Небесных сфер, так и представители Пекла, поэтому приходилось быть политкорректным.
– Закусим, чем повара сегодня кормят! – выкрутился Пётр и первый сел за накрытый стол.
В это утро повара кормили Петра Алексеевича и его именитых гостей Гурьевской кашей, пирожками с изюмом, творогом с липовым мёдом, засахаренными фруктами
