И надо сказать, что часто это были места, не предназначенные для долгого пребывания в них цивилизованного человека. Однажды ему сутки пришлось просидеть в хлеву вместе с тоскливо блеющими овцами: сыщик стойко переносил близкое соседство с источником будущего каракуля, овцы терпеливо сносили присутствие в хлеву потенциального потребителя каракуля.
Обычно томительный процесс ожидания вознаграждался блестящим финалом: майор в одно мгновенье профессионально сбивал преступника с ног и заковывал в наручники.
Организованная им засада в кабинете начальника строительства отличалась комфортом и небольшим техническим сюрпризом, которым Пронин давно хотел воспользоваться, да всё не было подходящего случая. Своим наблюдательным пунктом майор избрал кресло, в которое обычно Романов сажал посетителей. Высокая спинка кресла и кабинетный сумрак надёжно скрывали его от постороннего взгляда.
Сыщик уже стал клевать носом, когда около полуночи послышался скрип паркета, и в замочной скважине осторожно провернулся ключ. Створка входной двери на мгновенье приоткрылась, и едва заметный силуэт метнулся к висящей в простенке картине. На мгновенье незваный посетитель замер, а потом решительно протянул руки к золочёной раме.
Бах! Глухо сработала химическая ловушка и окатила незнакомца синей плохо смываемой краской. Одновременно в кабинете зажегся электрический свет, и сыщик ловко защёлкнул наручники на узких испачканных краской кистях ночного посетителя.
– Удивлены? – прошептали синие губы.
– Скорее нет, чем да! – улыбнулся сыщик и протянул чистый носовой платок. – Не могу сказать, что синий цвет Вам к лицу, так что постарайтесь аккуратно протереть глаза.
Черкасова извлекли из его узилища задолго до прихода в свой кабинет Романова. Для этого Пронин, не церемонясь, поднял с постели главного технолога, в веденьи которого находился контроль за применением магических заклинаний, и от имени начальника строительства приказал ему извлечь Полномочного представителя Президента из временной ловушки.
Главный технолог явился в образе знаменитого чернокнижника и верного сподвижника Петра I Якова Вилеммовича Брюса. Недовольный столь ранним подъёмом и бесцеремонным обращением, он раздражённо брюзжал себе под нос, обещаясь пожаловаться на самоуправство самому Петру Алексеевичу. Однако когда майор подвёл его к картине, брюзжание прекратилось.
– Это и есть метка? – для проформы поинтересовался главный технолог, ткнув пальцем в двенадцатого бурлака.
– Она самая! – весело подтвердил Пронин, который, как обычно по окончанию дела, находился в состоянии лёгкой эйфории.
– Тогда попрошу всех выйти! – строгим тоном распорядился Брюс.
Несколько человек из внутренней охраны здания вывели из кабинета облитую синей краской Шемаханскую, следом за которой гордо шествовал Пронин.
Пока главный технолог с соблюдением всех предосторожностей извлекал похищенного чиновника
