силу дает мне такая охрана. К тому, кто служанку остатками пищи
Не кормит, дает мне работу, жилище,
Кто мне не велит омывать ему ноги, –
Весьма благосклонны мужья-полубоги.
А тот, кто любовью ко мне воспылает, –
Умрет в ту же ночь, как меня пожелает.
Ревнивцев-гандхарвов боятся недаром:
Они меня любят с неистовым жаром».
«Живи у меня, – согласилась царица. –
При виде тебя вся душа веселится.
Спокойно ты ляжешь, спокойно проснешься,
Ни ног, ни остатков еды не коснешься».
Для странницы кончилось дело успешно:
Ее приняла в услуженье Судешна.
Не ведал никто, что сама Драупади –
Вот эта служаночка в бедном наряде.
[Три брата Юдхиштхиры приходят к царю Вирате]
Пришел Сахадева в наряде пастушьем.
С пастушеским он говорил простодушьем.
Пришел, – и Вираты услышал он слово:
«О, кто же ты, бык среди рода людского?
О, кто ты, красавец в пастушьей одежде?
Тебя во дворце я не видывал прежде».
Ответил врагов низвергатель могучий, –
Казалось, что ливень пролился из тучи:
«Из касты умельцев, – стою перед всеми, –
Пастух я по имени Ариштанéми.
Служил я пандавам усердно и честно,
Но где эти львы – мне теперь неизвестно.
Пришел я к тебе, чтоб стеречь твое стадо,
И знай, что иного царя мне не надо».
Вирата ответил: «Ты жрец или воин?
Ты с виду царем величаться достоин!
Ты слишком высок для простого удела.
Скажи, из какого пришел ты предела?
Что можешь ты делать, уменьем богатый?
Какой от меня ты потребуешь платы?»
Сказал Сахадева: «Есть братья-пандавы,
А старший – Юдхиштхира, царь мудроправый.
Числом восемь раз по сто тысяч, – коровы
Царя, плодовиты, красивы, здоровы,
Десятками тысяч, не зная напасти,
Пасутся в стадах одинаковой масти.
Тантипала, танти-веревки владетель,
Я – рода коровьего друг и радетель.
«Он ведает все, – удивлялись мне слуги, –
Что было, что есть и что будет в округе!»
В то время премного доволен был мною
Юдхиштхира, правивший гордо страною.
Я знал, как корову лечить от болезни
И средства какие корове полезны,
Чтоб стельною стала; я знал благородных
Быков: я коров приводил к ним бесплодных,
И те, лишь мочу их понюхав, телились,
Своим молоком с нами щедро делились».
«Прими мое стадо, – ответил Вирата, –
Да будет положена пастырю плата».
Пошел Сахадева к коровьему стаду.
Не узнан владыкой, вкушал он отраду.
Явился другой – богатырь настоящий,
Но в женской одежде, нарядной, блестящей.
Звенели браслеты
