холодные тосты – все равно что жевать толченое стекло.
– Я не могу есть эту пакость, Дэнни! Ты же знаешь, я танцовщица. Нельзя питаться ветчиной и жирными колбасами, если хочешь получить роль в мюзикле «Кошки».
Скиннер пожал плечами, добавил масла на холодный хлеб.
– Да что ты нашла в этом Ллойде Уэббере?
– Это моя работа! – прошипела Кей, злобно глядя в ему в лицо своими прозрачными глазами. Проснувшись в дурном настроении, она не могла смириться с мыслью, что любимый собрался на футбол. – Завтра Рождество, Дэнни! Можешь идти на игру, пожалуйста, но, если вернешься пьяным, я к твоей матери завтра не пойду.
– Сегодня гребаный сочельник, Кей! Человек имеет право отдохнуть перед Рождеством!
Скиннер возмущенно надул щеки, в груди колыхнулось похмельное раздражение.
Сверкая ледышками глаз, Кей отдала должное кулинарным потугам любимого: символически проткнула желток корочкой хлеба.
– В этом все дело, Дэнни. Ты каждый день – так или иначе – имеешь право.
– Я не понял, какие проблемы?! – взорвался Скиннер. – Не хочешь к моей матери – иди к своей!
– Пфф, действительно!
Надеясь, что он блефует, Кей резко встала, пошла в спальню, начала швырять вещи в сумку. Скиннер почувствовал в горле ком и усилием воли проглотил его, словно ломтик кровяной колбасы. Лишь когда хлопнула входная дверь, он подумал, что надо догнать, извиниться… Ледяная «Стелла Артуа» из холодильника остудила порыв. Для очистки совести он набрал номер ее мобильного – и услышал автоответчик. На столе каменел невостребованный завтрак. Скиннер вздохнул и вывалил его в мусорное ведро.
Он решил, что перезвонит позже, когда Кей успокоится и поймет, что вела себя как взбалмошная корова. А покамест – можно еще пивка. Скиннер достал из холодильника вторую «Стеллу» и набрал номер Роба Маккензи:
– Роберто, дружище! Где сбор?
Игру транслировали в прямом эфире, и этот факт вкупе с летающими в воздухе праздничными флюидами снизил накал фанатизма по обе стороны баррикады. Бригада провела вялый рейд по барам Толкросса, надеясь, что кто-нибудь из бойцов «Рейнджерс» зайдет поглазеть на стриптиз. Увы, нашли только группу вислощеких алкашей, горланивших то сектантские гимны, то песни Тины Тернер. От скуки намылив шеи нескольким мирным жителям, бригада двинулась обратно в Лит, на игру. Через двадцать минут после начала матча Скиннер, Маккензи и еще парочка хроников почувствовали томление и вернулись в бар, служивший им базой, чтобы за кружкой пива подождать остальных.
В баре Скиннер ни с того ни с сего закурил. По идее, он бросил две недели назад, но сейчас машинально взял сигарету и успел сделать две затяжки, прежде чем осознал, что происходит.
– А, сука! – ругнулся он с досадой.
Пиво между тем скользило как по маслу – он гордился, что не отстает от Роба Маккензи.
