Феликс, я не оправдал ожиданий ведомства, которое потратило на меня больше двадцати лет работы и массу дорогого оборудования. Из меня не получился сканер.
– Сканер?
– Была поставлена конкретная задача. Я должен был считывать информацию из любого другого мозга. Облом начался уже на мышах. Они впадали в коллапс от контакта со мной, но информация в их мозгах была категорически неопределима. Более того, я тоже впадал в коллапс от контакта с ними. Только представь! Животные мыслят не так, как люди! Не образами! Они гораздо развитей нас.
Отец в радостном восхищении посмотрел на сына. Феликс как мог изобразил ободряющую улыбку. Отец от такой его улыбки потихоньку затух глазами.
– Есть и положительные стороны, – вздохнул он. – Я выучил пять языков и досконально знаю историю, экономику и военные возможности многих зарубежных стран. Закрыв глаза, я могу представить улицы Парижа шестьдесят девятого года. До номеров домов, до мелочей! Тысячи метров кинопленки... А выехать никуда не могу. Даже сейчас. Зачем я тебя позвал... Мой дед был картежником. Отец мне рассказывал. Весь свой капитал дед заработал игрой. Перед смертью признался – он читал мысли игроков. Видел их глазами. Но только в моменты сильного напряжения и концентрации. Еще от страха. У отца ничего такого не наблюдалось. У меня – частичные намеки на сверхъестественные способности. Скажу честно – я мечтал о цирке. Лучше всего я обращался с огнем и электрическими разрядами. Я не просто ловил молнии. Я мог носить их, фигурально выражаясь, в кармане, а потом выпускать в любое место. Я мог стать самым известным фокусником, повелителем огня, но первое же сканирование мозга сильно уменьшило эту мою способность. Из меня готовили разведчика. Знаешь, жизнь, оказывается, такая нелепая штука... Она лишает человека возможности выбора, что бы там ни говорили на эту тему астрологи. И ведь как хитро лишает! Заманивает невероятными посулами, уводит в сторону от самого естественного – детских мечтаний...
Феликс смотрел на опущенную голову отца, на круглую плешь в обрамлении седого ежика и с трудом удержался, чтобы не накрыть эту плешь ладонью. Отец в детстве частенько заставлял его закрывать мозжечок рукой или шапкой, чтобы космические лучи не навредили мозгу в период своей сильной активности.
– Ладно тебе... – Он ограничился тем, что потрепал отца по плечу. – Не все так плохо. Зато мы жили, как сыр в масле катались. Черная икра по воскресеньям, спецобслуживание...
– С этой икрой – не поверишь! – оживился отец. – Мне же ее выдавали по разнарядке, когда к нам начальник из лаборатории КГБ на обед приходил! А я тогда сразу звонил сестре, чтобы племянники приходили покушать. Да... О чем это я?.. Ах, да! О тебе и твоем потомстве.
– Ты беспокоишься, что мой ребенок может быть сканером? – Феликс устал и решил двигаться к завершению этого странного разговора.
– Да, – просто ответил отец. – И это самая никчемная и трудная судьба для любого человека, уж ты мне поверь.
– Хорошо, – Феликс встал. – Я все понял и очень внимательно отнесусь к этой информации.
–
