Затем она долго блуждала по запутанному лабиринту своих мыслей, пока наконец не вышла к морю. Оказывается, это был не Судак и не Сочи. Это была Феодосия. Напротив домика-музея Грина располагалась невзрачная забегаловка. И, конечно, называлась «Ассоль».
Ирочкина жизнь стала походить на бесконечный праздник. Но с каждым днём Ирочка чувствовала себя всё более опустошённой. Однажды она попыталась увидеть в зеркале свою душу. У неё ничего не получилось. «Надо уезжать», – подумала Ирочка. Ей стало легко и хорошо от этой мысли. Что-то заканчивалось, и это означало, что что-то начинается.
– Мне стали сниться вещие сны, – доверительно сообщила Ирочка Рудневу. – А после, уже наяву, происходит то, что я видела во сне. Сегодня мне приснилось, что мы с вами расстались. Так что я уезжаю.
– Вы не можете вот так взять и уехать, – нахмурился Руднев.
– Могу, – ответила Ирочка и направилась к выходу.
– И вы уверены, что поступаете правильно? – сказал ей вслед Руднев.
Ирочка не ответила. Она открыла дверь и навсегда исчезла для Руднева в этом огромном мире.
На улице было раннее утро. Светило солнце. Пели птицы. С моря дул тёплый ветерок. Ирочка села в свою вишнёвую машинку и поехала. Ехать было одно удовольствие. Положив в рот шоколадную конфетку, Ирочка включила музыку. «Мир прекрасен, пока ты в нём существуешь», – пела певица.
У церквушки с жёлтыми куполами Ирочка остановилась. Молодой священник приветливо улыбнулся Ирочке.
– Здравствуйте, – сказала ему Ирочка серьёзно. – Я – богоискательница, Бога ищу. Вы случайно не знаете, где его найти?
– Случайно знаю, – ответил священник всё с той же приветливой улыбкой.
– И где же?.. – тоже улыбнулась Ирочка.
– Да вот он, – священник указал на маленькую птичку, сидящую на ветке.
– Ты Бог? – спросила Ирочка у птички.
– Фьюти-фьюти-фью… – ответила ей птичка, вспорхнула и улетела.
Зима будет холодной
Однажды осенним дождливым днём Пищалкин зашёл к одному старику, недавно умершему.
– Холодно на улице? – спросил старик вместо приветствия.
– Да нет, – ответил Пищалкин. – Но этот дурацкий ветер…
Пищалкина всегда раздражал ветер.
Старик рассеянно перебирал снимки, разбросанные по столу. До своего ухода он работал фотографом. Пищалкин тоже взглянул. На одном из снимков – пустынный дворик. На другом – тот же самый дворик, и тоже пустынный.
– Меня интересует пустынность, – сказал старик.
Пищалкин ничего не ответил. Он подумал, что, пожалуй, не стоило сегодня приходить к старику. Именно на минуты этого визита пришёлся упадок духа. Невесть откуда явилась апатия…
Старику, как видно, тоже не хотелось разговаривать. Но о чём-то же надо было говорить, раз уж они сидели друг против друга.
