я тут, у входа.
Кайр откинул полог.
Шатер имел сени, как добротная изба. В сенях Джо замялся, хрипло спросил:
– Миледи?..
– Входите, Джоакин Ив Ханна.
Отодвинув второй полог, он вошел.
В шатре было тепло и светло. Трещали поленья в железной печурке, горели масляные лампы. Леди Аланис сидела, скрестив ноги, на овчиной шкуре, расстеленной у печки. Она оставила лицо открытым и расположилась вполоборота к Джоакину: лампа освещала здоровую щеку, шрам оставался в тени. Одета была не то в свободное платье, не то в нарядный халат. Оторочка из куничьего меха, воротник раскрыт, видны ключицы миледи. Платиновые локоны спадают на шею.
Отчего-то у Джоакина пересохло в горле. Видимо, натоплено слишком жарко…
– Миледи… – повторил он глухо.
Аланис улыбнулась:
– Вы, никак, принимали ванну?..
Он сообразил, что надел только штаны, а остальное тряпье держал комком в руках.
– Ой!.. Простите, миледи…
Попытался с достоинством надеть сорочку. Выронил, подобрел, замялся: сорочка вся была изукрашена жирными земляными пятнами.
– Бросьте, – велела Аланис, – садитесь. Здесь тепло.
Джо поискал глазами отведенное ему место.
– Садитесь на овчину, не бойтесь меня.
Он сел, прижавшись к дальнему от миледи краю. Однако овчина была не слишком велика. Пальцы ноги девушки оказались в дюйме от джоакинова колена. Все дрянь, – напомнил себе Джоакин. И не само по себе дрянь, а из-за нее, из-за этой вот барышни.
Спросил как можно суше:
– Чего угодно миледи?
– Я вспоминала, как мы с вами отнимали лошадей, – Аланис пошевелилась, подол халата сполз, приоткрыв щиколотку. – Вы назвали это забавным приключением. И были правы: теперь мне весело вспомнить. Вы весь такой грозный, лицо – будто герб на щите. «Нам нужны ваши лошади!» И меч к самому носу этого бедняги… а он хлоп – и в обморок. Ну, не забава? А вы сразу так растерялись, чуть меч из рук не выпал. Я говорю: «Найдите деньги», – и вы с той девчонкой только глазами хлопаете. Мол, к кому это она обращается?..
Джоакин отодвинулся и сжал кулаки, пытаясь задушить предательское тепло, родившееся в груди.
– А как думаете, – спросила Аланис, – они продали кольцо? Или хранят как святыню, что чудом свалилась с неба? У кого-то Священные Предметы, а у них – мое колечко. Молятся: «Янмэй Милосердная, сделай так, чтобы все наши несчастья кончались, как тот грабеж на дороге!» Садятся в телегу и катаются ночами в надежде: вдруг найдется еще герцогиня, которая захочет их ограбить?
Джоакин стиснул зубы, поиграл желваками.
– Миледи, вам угодно предаться воспоминаниям? У меня один случай не идет из головы: «Милый Эрвин, сделайте так, чтобы этого человека не было…»
Отблеск
