дороге домой я остановился под газовым фонарем и вытащил из кармана смятую программку. Там было помещено сообщение о том, что всю корреспонденцию на имя Павловой следует адресовать ее импресарио. Мне казалось, будто это сообщение не имеет ко мне никакого отношения. Приехав домой около полуночи, я почувствовал, что так устал от испытанного волнения, словно протанцевал два часа без перерыва. Пожелав спокойной ночи матери, я отправился в свою комнату и написал Павловой письмо с просьбой принять меня для просмотра.
Наверное, я ожидал получить ответ по почте. Когда по истечении нескольких дней он не пришел, я почувствовал, как меня охватило какое-то странное оцепенение. У меня больше не было никаких честолюбивых стремлений в мире – только снова видеть танец Павловой. Несколько раз приходил я в театр, даже немного пооколачивался у входа на сцену, но ничего не происходило. Я решил поехать в Северный Лондон и пожить у своего кузена, где, по крайней мере, будет попрохладнее и где я буду находиться в пределах досягаемости, на случай если что-либо все-таки произойдет, ибо я не терял надежду.
Балетный сезон близился к завершению, и я помню, как медленно тянулась пятница последней недели, а я сидел на лужайке на солнце.
На следующее утро без пятнадцати девять раздался стук в дверь моей спальни. Кузен сказал, что пришла горничная из соседнего дома и сказала, что меня приглашают к телефону. Я накинул поверх пижамы халат и выбежал через заднюю дверь. Звонила мать. Она казалась очень взволнованной.
– Только что на твое имя пришла телеграмма, ты должен взять с собой костюм для танцев и приехать к десяти часам в Айви-Хаус на просмотр к мадам Павловой.
Как мне добраться туда вовремя? Голдерс-Грин находился на расстоянии нескольких миль, а я еще не был даже одет и не имел ни малейшего представления, как туда доехать. Все принялись давать мне советы:
– Тебе следует сначала позавтракать.
– Садись на автобус, идущий в Камден-Таун, а оттуда возьмешь такси.
– Ты успеешь как раз вовремя.
– Не беспокойся.
Я кое-как оделся, нашел трико и туфли и, выбежав из дому, добрался до ближайшей остановки автобуса за пять минут вместо обычной четверти часа. Мы проехали Палмерс-Грин, Вуд-Грин, продвигаясь невыносимо медленно, пока, наконец, не добрались до Камден-Тауна. «Возьми такси», – посоветовали мне, но их не было. Нигде не было видно ни одного такси – автобусы, трамваи, грузовики, тачки, телеги, только не такси. Я спросил водителя трамвая, как мне добраться до Норт-Энд-роуд.
– Ближайшее место, до которого мы доедем, – это другая сторона Хит, – ответил он. – Но это ближайшее место, до которого вы сможете добраться отсюда.
Так что я сел в трамвай, а от конечной станции побежал – мимо «Джек Строз Касл»[2], все дальше и дальше, мимо «Олд Булл» и «Буш» и, наконец, очутился у ворот Айви-Хаус. Я миновал подъездную аллею, позвонил в колокольчик и стал ждать, стараясь отдышаться и ощущая холодную нервную дрожь, хотя сильно вспотел на палящем солнце. Темная
«Замок Джека Соломинки» – известный лондонский паб в лесопарке Хампстед-Хит.
