мне сильно помогло в дальнейшем. Два раза был в Москве на медицинских симпозиумах, когда между нашими странами установился относительный мир. Работал в госпитале на территории ФРГ. Так что у меня богатый опыт по изучению русского языка.
Алекс Вейгель с самого начала показал себя толковым и профессиональным хирургом. Не терялся в экстремальных ситуациях, моментально определял характер ранений и травм. Отсюда мгновенно принимал решение очередности хирургической помощи. Человеком оказался контактным, с обширными знаниями не только в области медицины.
Ни перед кем не кичился, со всеми был ровен и приветлив. За эти качества «немца» полюбили, так за глаза между собой стали называть хирурга сотрудники госпиталя. Однако в этом не было ни насмешки, ни пренебрежения.
Однажды произошел случай, повлекший за собой окончательное решение Олега Петровича доверить Алексу пост у хирургического стола, посчитав его толковым специалистом, хотя и нерусским. А было так: шли тяжелые бои возле Южного Баглана.
Там действовал коварный и талантливый командир Афганских бандформирований жестокий и безжалостный Гаюр. «Духи» стояли насмерть. Но и советские не уступали. Бились, как говорят, до последнего пульса. Только вот за что?
Потом, позже, История задаст людям этот вопрос, когда Афганистан станет для них иллюзией, сном. А пока из этой мясорубки беспрерывным потоком, навалом в КАМАЗах, на бронетранспортерах везли и везли в госпиталь изуродованных советских солдат и офицеров.
Олег Петрович почти сутки не отходил от операционного стола. Ему ассистировал «немец». Закончив основную часть операции, дорабатывать раненого оставлял ассистенту, сам Олег Петрович переходил к другому столу, где лежал подготовленный к операции следующий изувеченный. На какое-то время случилось затишье.
Закончив очередную операцию, Олег Петрович в полном смысле валился с ног, это было заметно по его шатающей походке и вялой речи.
– Прилягте на диван, отдохните, пока мы обрабатываем раненого. В случае чего мы разбудим вас, – сказала ему Анна.
Хирург тут же рухнул на диванчик, даже не стянув маски с лица. Медсестра осторожно отвела ее, освободив дыхание. Но этого врач уже не слышал.
Буквально через четверть часа прибыл КАМАЗ с восемью ранеными. Двоим из них, требовалась срочная операция. Остальных принялись обрабатывать медсестры во главе с фельдшером. Санитары перенесли тяжелораненых на столы.
Посмотрев на спящего хирурга, Алекс сказал:
– Олега Петровича не будить. Операцию проведу сам.
Предстояла ампутация нижней конечности. Спасти ногу солдату не представлялось возможным. Голень полностью отсутствовала. Вместо нее от колена болтались кровавые ошметки. В остальном солдат был целым и даже в сознании.
– На мину наступил, – в горячке твердил он, – не заметил, – словно оправдывался. Ему грозила полная потеря крови.
От мин-сюрпризов страдали не только советские военные,
