налил Маринке ликер? – подозрительно принюхалась вдруг Анютка. – Какая зараза еще не в курсе, как он на нее действует?
– Я не в курсе! – выдала я. – А как он на меня действует? Да, смотри, там за тобой вампир! У-у-у!!!
– Плевать на вампира! Ты в прошлый раз, когда тебе на Новый год Мишка с четвертого курса ликер в колу подлил, всю ночь крылья вырастить пыталась, и ведь у тебя получилось! А тот случай, на первом курсе?
– То есть, у нее получилось вырастить крылья? – заинтересовалась вдруг Алена.
– Да не себе, Мишке. И крылья летучей мыши. Он так забавно смотрелся. Три месяца в медпункте провел, все проклятия ей посылал, и ни одно не сработало! Анфисе Петровне никто не признался, кто Мишке так насвинячил, но все знали, что это была Маринка.
– Я не помню, – сказала я. По мне, так ничего такого и не было.
– А ты никогда ничего не помнишь. И как с пьяных глаз с Витькой, что вуду практиковал, беседовала. После твоих бесед у него потом третий глаз открылся, его быстро в Москве где-то пристроили. Сказали, что у него чистейший дар! Маринку поить нельзя, это все знают!
– У нее спьяну дар просыпается? – вдруг спросила Алена, пресекая мои попытки уползти. – Так, змейка моя, признавайся, ты мужика, которого я тебе сегодня подкинула, видела?
– Видела, – кивнула я. – Дурак он.
– И что с ним? – не отставала от меня Алена.
– Да ничего. Приворот смертельный.
– Верно. И что, ты думаешь, можно тут сделать?
– А что делать? – удивилась я. – Сняла его, и все.
– Ты сняла смертельный приворот? – не поверила Анютка и плюхнулась прямо на пол, проигнорировав стул.
Заботливый Арсюша вынырнул из тени коридора и протянул ей руку.
– Мама! – снова взвизгнула Анька.
– Это дядя Арсений, – напомнила ей Катька. – Только его сегодня били. Два раза.
– Девочки, пьем чай, не забываем, что у нас в гостях Димчик, а я ненадолго отлучусь, – поднялась хозяйка дома.
– Ну да, мне сказали, что меня уже какая-то фея прокляла, – весело улыбнулся он. Отчего-то у него не было желания смыться из нашей компании. Наоборот, ему здесь нравилось. Это я видела очень отчетливо. Как и оранжевую полоску, пересекавшую его ауру.
– Да не какая-то, а из этих, из огненных, – еле ворочая языком, сказала я. – Взмахом припечатала… – И свет для меня погас. Я все, ушла в отруб.
Еще ни одно утро не начиналось для меня так кошмарно. Нет, были и более тяжелые времена, но по ощущениям это было самое кошмарное. Глаза не открывались, во рту горело, тело мечтало утонуть. Почему именно утонуть, я не знала, просто было такое желание.
– Будите ее осторожно, – услышала я шепот Анютки, который для меня прозвучал как раскат грома. – Смешать в один день коньяк и ликер это для нее сильно.
– Смерти хочу, – простонала я.
– А фиг тебе! – прошептала Ольга. – Рассол будешь?
– Буду!
