найдёшь подходящую, – шёпотом, словно их подслушивают, говорил Макс, – десять процентов с неё – твои. А это может и охренительная сумма получиться. Как повезёт, но в любом случае не в убытке…
Поезд почти пустой. В вагоне десятка два пассажиров. Дремлют… «Завтра в это время будет не протолкнуться», – лениво думал Чащин, и завтрашняя давка представлялась почти с радостью – без неё становилось уже как-то скучно. Вот сидишь так, спокойно, никто не толкает, и есть опасность уснуть, заехать куда-нибудь. Пропасть.
Встряхнулся, огляделся. Напротив, чуть справа, девушка. Нет, таких принято называть – молодая женщина. Лет чуть за двадцать, а причёска как у пожилой учительницы химии – волосы аккуратно зачёсаны назад и собраны в шишечку, на лице минимум косметики; симпатичная, но неприступно строгая. Серые сапожки, сероватый плащ… Да, после недели с ней наверняка на стену полезешь. Жёсткий распорядок дня, идеальная чистота, посуда моется сразу после приёма пищи, раздельные полотенца, аккуратно уложенное постельное бельё. Секс по расписанию… Хотя ему, тоже любящему порядок, такая, скорее всего, подойдёт… Подошла бы. Влюбись в слишком живую, безбашенную, с которой нескучно, но и не знаешь, чего через минуту ждать, устанешь не через неделю, а через день. Бывали уже случаи – приводил к себе, был чуть ли не счастлив, с умилением слушал безумолчное щебетание, ночь казалась прекраснейшей, ослепительной, а утром кто-то шептал, дёргал внутри: «На фиг, на фиг! Это не жизнь». И Чащин старался поскорее опять оказаться один.
«Зря пивка не купил в дорогу», – взглотнул он сухим горлом.
На «Автозаводской» вошла женщина. Полная, неважно одетая, лицо жалостливое. Перед собой держала фотографию какого-то парня; к фото приклеена бумажка с надписью: «У меня убили сына»… Постояла и медленно пошла по вагону.
Большую часть перегона между «Автозаводской» и «Коломенской» поезд двигался по поверхности. Туннельный грохот колёс превращался в мягкий перестук, и этим отрезком пути часто пользовались торговцы и попрошайки… Вот и теперь послышалось бормотание-причитание:
– Нету тебя, сыночек мой миленький… Нету… Кто вернёт?.. Все, все живые, а тебя нету, сыночек…
Пассажиры отворачивались, опускали глаза. Чащин искоса взглянул на женщину… Нет, на профессиональную нищую не похожа. Одета хоть и бедно, но опрятно всё-таки. По бороздам морщин текут слёзы… Хотя они изобретательны – так иногда играют правдиво, чтобы разжалобить, бабок подзагрести… Но, стараясь убедить себя, что она просто работает и фотография в руках у неё не сына, что деньги сдаст хозяину – какому-нибудь цыгану, – Чащин всё-таки достал полтинник:
– Держите.
– Что? – Женщина мутновато взглянула на него, на купюру и сморщилась: – Да не нужны мне деньги. Сын мне нужен. Кто мне сына вернёт? – Остановилась перед Чащиным. – Вот все вы здесь. Все живые, а он… Он здесь каждый день ездил… Кто мне вернёт?..
Чащин спрятал деньги обратно… Молодая с причёской учительницы строго смотрела в большую, в твёрдом переплёте, книгу.
7
Было
