какой стати мне возражать? Поехали. – И, не оборачиваясь, Глеб направился к машине.
Вначале они ехали молча, Глеб то и дело поглядывал в салонное зеркало, стараясь увидеть на лице спутницы признаки приближающейся старости. Здоровый цвет лица, никакой пигментации, свойственной пожилым людям, и на предательском лакмусе возраста – шее и руках – отсутствуют морщины. Даже сорок ей никак не дашь, разве что с натяжкой. Может, Оля пошутила? Тут он обратил внимание на то, что Маня вроде как и смотрит вперед, но улыбается с ехидцей (зубы белые, красивой формы): мол, что, доволен наблюдениями? Глеб вздрогнул и, непонятно почему, покраснел.
– Здесь нам надо повернуть налево, – скомандовала Маня, – хотя мы едем, по всей видимости, напрасно.
– Почему? – удивился Глеб, и, притормозив, так резко повернул, что не пристегнутую Маню бросило на него, она на мгновение прижалась к нему, обдав запахом цветочных духов.
Глеб молниеносно отстранился, вплотную придвинувшись к окну. Запах духов был тот самый, который он ощутил ночью во сне! «Выходит, это тоже был не сон?! Разве могут присниться запахи? Из этого следует, что я с ней переспал ночью?! Ужас! Но это уже произошло». Глеб чуть ли не с ненавистью посмотрел на спутницу.
– Извините! – смутилась Маня и быстро отодвинулась.
– О повороте надо предупреждать заранее, – недовольно пробурчал Глеб, все больше раздражаясь. «Ольга сказала, что не поручала Мане приютить меня, выходит, это была ее инициатива. Больше того, из слов Оли следует, что они не в очень хороших отношениях. Что за черная кошка пробежала между ними? Об этом позже расспрошу Олю, а пока надо выполнить поручение, но как понять странную реплику Мани?» – Почему мы едем напрасно?
– Не придет батюшка на похороны Ульяны, – хмурясь, произнесла Маня. – Здесь надо направо! – спохватилась она, но опять поздно сообщила Глебу о повороте.
Он вновь выполнил резкий маневр, но на этот раз Маня удержалась на месте.
– Я же просил говорить заранее, где надо будет поворачивать. – И, как бы ни к кому не обращаясь, в пространство салона Глеб повторил свой вопрос: – Так почему?
– Теперь только прямо. Увидишь, – кратко ответила она.
Глеб вздрогнул – она первый раз за все время обратилась к нему на «ты». Что бы это значило?
Грунтовая дорога вырвалась из окружения разнообразных заборов, прячущихся за ними домов – от развалюх, крытых камышом, до двухэтажных зданий под еврочерепицей, и дальше свободно протянулась вдаль, словно прочерченная под линейку. С обеих сторон пошли пустые огороды, кое-где уже перекопанные на зиму. Потом слева потянулись одинаковые, словно репродуцированные близнецы, унылые серые двухэтажные многосемейные коттеджи, а справа, за огородами, виднелось кладбище. Мрачный вид черных, освобожденных от растительности участков и сразу за ними кладбищенские кресты, вероятно, не добавляли оптимизма жителям коттеджей, окна которых выходили на эту сторону. Латинское выражение «memento mori»
