он в конце восьмидесятых в эпоху становления отечественной эстрады. В эпоху облезлой и голой романтики, зачатков фанерной системы и клонирования провинциальных бойс-бендов. Он имел косвенное отношение к раскрутке «Ласкового мая», но в самом дебюте их славы отошел от дел, а в начале девяностых сотрудничал с Айзеншписом и Алибасовым. Постепенно их творческие пути разошлись. На одной арене нет места нескольким гладиаторам. В продюсерском цеху, как у горцев: в конце должен остаться только один. В девяностые он сколотил приличное состояние, а после миллениума в три прихлопа обогнал старых конкурентов. Последним горцем он не стал, но еще и не конец битвы. Апокалипсис не надвигается, а старые прогнозы Нострадамуса не сбылись.
Конкуренция ушедших девяностых стиралась. Сейчас все крутились в одной центрифуге и умели делить бизнес, как делили территорию братки в эпоху становления дикого капитализма. Отныне все стало намного цивилизованнее и спокойнее. Несколько раз на заре девяносто пятого в него даже стреляли и неоднократно, но Моховской уцелел. Он был хитрый лис с паутиной связей и редким талантом выходить сухим из воды. Недоброжелатели считали его чуть ли не родственником Мавроди и идейным раскрутчиком финансовых пирамид. Но это всего лишь слухи. Сам он вряд ли занимался подобными махинациями в таком масштабе, как его нареченный родственник. Когда пирамида рухнула, а Мавроди ударился в бега, кровную связь стали забывать, а когда Мавроди поймали и посадили, и даже когда выпустили на свободу, о былых недомолвках никто и не вспомнил. Былое ушло в неисчерпаемые анналы истории. Моховской по-прежнему был у руля, пожиная лавры виднейшего патриарха российской эстрады. Ее отца-основателя и пророка.
С двадцать первого века Моховской занимался раскруткой на территории постсоветского пространства западных исполнителей. Отечественный продукт ему изрядно поднадоел, и прибыли с него он получал гораздо меньше, чем с европейских и американских брендов. Фактически он превратился в западника, когда-то начиная с типичного славянофильства. Столь коренное перерождение могло произойти лишь на смене эпох. И он стал его символом, продвигая в массы идеалы «Евровидения» и нигерских RNB.
Последние годы его дела пошли на спад. Дул ветер перемен. На небосклоне продюсерского мастерства появлялись талантливые молодые наглецы, очень агрессивно настроенные, по-спортивному злые и напористые. Они не щадили ни себя, ни других. Новые посланцы времен плодились как на дрожжах, отвоевывая прежние активы, а старые проверенные волки уходили в небытие: кто на пенсию, покупая себе особняк в Беверли Хилз и живя на полученные гонорары, кто буквально уходил в мир иной, оставляя после себя целые империи, кто спивался, вспоминая славное прошлое, а кто полностью продавал свой бизнес, приобретал яхту а-ля Абрамович и укатывал в кругосветку, бороздя просторы Тихого океана. Мне не довелось стать поклонником его таланта. Но доля заслуженного уважения к позабытым магистрам поп-индустрии у всех нас присутствовала. У меня тем паче.
Моховской положил перед собой телефон, словно ожидая ежесекундно
